Книга Я тебя придумала, страница 228 – Анна Шнайдер

Девушка не получала ни малейшего удовлетворения, видя, как постепенно этот мужчина, постоянно меняющий облик, начинает бредить ею. Тот факт, что Ибор менял внешность как ему заблагорассудится, серьёзно затруднял работу Эллейн — ведь она должна была делать вид, что не знает его, и заново знакомиться каждый раз.

Именно из-за Элли Ибор решил показать истинное лицо, рассказать о том, кто руководит реформаторами. В тот день, когда мирнариец — она всегда так называла его про себя, хоть Ибор и не был мирнарийцем — собрал участников организации и объявил о себе, Эллейн сидела в предпоследнем ряду, и порой замечала его взгляд, направленный на неё.

Ибор хотел её. Девушка понимала это так же ясно, как и то, что она — проклятый маг. Но нужно было ещё немного выждать… Немного поводить его за нос. Чтобы добыча стала по-настоящему вожделенной.

Тот вечер, когда Эллейн впервые играла страсть, она запомнила надолго. Всё отвращение и боль, которые испытывала, она загнала настолько глубоко, что сама почти поверила в то, что хотела показать. Ибор был доволен. Он сжимал девушку в объятьях очень долго, и она даже успела испугаться, что теперь он с неё глаз не спустит и во дворец придётся перемещаться из туалета.

Спустя некоторое время Элли поняла, что Ибор любит её. Точнее, не её, а ту Эллейн, которой она была там, в лагере реформаторов. Смелую, жестокую, циничную, злую и страстную. Удивительно, но чем противнее девушке было в постели, тем легче было играть бешеную страсть. А противно первое время было постоянно. Лишь со временем это чувство ушло, уступивместо сочувствию.

Эллейн действительно сочувствовала Ибору. Он был одинок, зол и обижен на весь мир, и она знала, что уже ничем не сможет ему помочь, хотя и очень хотела. Но мирнариец ожесточился слишком давно, и единственным, о чём он мечтал, была месть. Всем и за всё. А ещё — захват власти. Эллейн никогда не спрашивала Ибора, зачем ему венец императора —понимала, что он и сам не знает ответа на этот вопрос.

Зато знала она. Но ещё Элли знала то, о чём Ибор даже не догадывался. Возможно, просто потому, что она была по-настоящему хорошим человеком.

На чужих бедах счастья не построишь. А Ибор хотел именно этого — быть счастливым вопреки собственному проклятью и за счет страданий других. Эллейн знала — он понимает, что проклятый маг никогда не сможет быть счастлив, но не хотел принимать эту правду. И поэтому девушка даже не пыталась поговорить с ним. Во-первых, это сломало бы её легенду, а во-вторых… бесполезно. Теперь уже бесполезно. Возможно, если бы Элли встретила Ибора раньше, когда он ещё был молод и не так зол…

Со временем она рассказала мирнарийцу о том, что тоже Тень. И о том, что является любовницей императора. Хотя чуть позже Эллейн пожалела об этом — Ибор очень ревновал и несколько дней вёл себя с ней так жестоко, особенно в постели, что Элли не выдержала и расплакалась.

Тогда они и придумали Ленни. Да, удивительно, но Эллейн создала её не для себя, а для Ибора — ему было слишком мучительно делить возлюбленную с тем, кого мирнариец страстно ненавидел. Да и сама Элли понимала — Дориана растёт, и совсем скоро Эдигор выставит любовницу из спальни. Дожидаться этого момента она не хотела.

— Я скажусь ученицей леди Эллейн, — объясняла она Ибору, когда они впервые обсуждали создание Ленни. — Скажу, что ненавижу её и готова поставлять сведения о реформаторах. Так я смогу и тебе помогать, подбрасывая императору ложную информацию и, возможно, разговорю Аравейна. Нам ведь нужно какое-то заклинание, с помощью которого ты мог бы попасть в замок?