Книга Я тебя придумала, страница 146 – Анна Шнайдер

Так и не дождавшись от девочки ответа, император, вздохнув, поманил её рукой.

— Иди сюда.

— Зачем? — Дориана посмотрела на него исподлобья, не решаясь сделать ни шага вперёд.

— Затем, что стоять босыми ногами на холодном полу вредно. Можно простудиться. Иди сюда, говорю.

И тогда Ана решилась. Сделав несколько осторожных шагов, девочка приблизилась к Эдигору почти вплотную, и испуганно забилась, когда он обнял её и осторожно лёг на кровать вместе с ней.

— Тише, не дергайся, а то ещё случайно ткнёшь себя пальцем в глаз, больно будет.

«Он считает меня ребёнком!» — подумала в тот момент Дориана и немного разозлилась. Тогда она не понимала, что Эдигор и не мог считать никем иным тринадцатилетнюю девочку, учившуюся вместе с его сестрой.

Но так или иначе — Дориана затихла, позволив императору прижать себя к груди и укрыть сверху тёплым, мягким одеялом.

— Ну вот. А теперь давай спать.

— И всё? — девочка так искренне изумилась, что Эдигор непроизвольно рассмеялся.

— А ты чего хотела? Ночь на дворе, Ана. Не знаю, как тебе, а мне завтра рано вставать.

Девочка смутилась.

— Ну… я ведь твоя жена… — Дориана, подняв голову, наткнулась на весёлый, но очень ласковый взгляд императора.

— И что из этого следует? — в его голосе искрились смешинки.

Девочка сама не понимала, зачем всё это говорит. Зачем она вообще сказала это страшное и глупое слово «жена»? Дориана не понимала, в чём его суть, кроме того, что она должна быть хорошей императрицей и не делать глупостей.

— Неделю назад родила Мика, — вдруг выпалила Ана. — Это твой ребёнок?

К её удивлению,Эдигор покачал головой.

— Нет. С чего ты взяла?

— Ну… Ты хорошо относишься к Мике, и я видела, как ты к ней в комнаты входил…

— Я и к Аравейну хорошо отношусь и в гости к нему захожу, но это ведь не значит, что у него от меня есть ребёнок. — Эдигор поднял руку и погладил Ану по голове. Девочка замерла. — У Мики есть муж, просто он никому не показывается на глаза — нельзя пока. Но, возможно, когда-нибудь ты его увидишь.

— Значит… дети Мики — не твои?

— Нет.

У Аны будто гора с плеч упала. Она искренне считала служанку любовницей императора, а оказывается… Впрочем, есть ещё Эллейн, роль которой Дориане так и не смог никто объяснить. Вернее, не захотел. Но сейчас девочка решила о ней не спрашивать.

— Почему я не чувствую тебя? — вспомнила она вдруг то, что давно хотела узнать. — Ты же знаешь о моём даре, да? Аравейна я не чувствую, потому что он носит амулет, а тебя почему? На тебе ведь нет амулетов?

— Всё верно, никаких амулетов. Понимаешь, Ана, на меня по какой-то причине не действует магия. Практически никакая. Если бы не эта моя особенность, то я бы погиб вместе с отцом, когда группа мирнарийских фанатиков напала на нашу карету.

— Не действует? — Девочка нахмурилась. — Но почему?

— Не знаю.

Несколько мгновений Дориана напряжённо раздумывала над этим странным феноменом, но вынуждена была признать поражение — императрица никогда не слышала о такой особенности.

— Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста, — попросила она, крепче прижимаясь к Эдигору. Он не оттолкнул её, наоборот — обнял одной рукой, подбородком уткнулся в макушку девочки.

— Что рассказать?

— Что-нибудь.

Император рассмеялся, и от этого смеха у Дорианы почему-то защекотало пятки.

— Тебе сегодня весь день что-нибудь рассказывали, Ана. То один учитель, то другой. Тебе мало?