Книга Я тебя придумала, страница 145 – Анна Шнайдер

Хотя он иногда злился на Ану, когда она делала что-то неправильно, не так, как он хотел. В первый раз, когда император сделал девочке замечание за обеденным столом — они обедали в компании Аравейна и Луламэй — Ана чуть не расплакалась. А Эдигор всего лишь сказал, что императрицы не должны чавкать.

— Ваше величество, — Аравейн посмотрел на Дориану с явным сочувствием, — в Мирнарии так принято. У нас подобное признак отсутствующего воспитания, а там— комплимент хозяину дома или повару.

Эдигор нахмурился.

— Да, что-то такое припоминаю. Но я всегда считал, что это шутка.

— Нет, — буркнула его жена, громко хлюпнув носом. Император улыбнулся.

— Извини, Ана. Но впредь постарайся избавиться от этой привычки, хорошо?

По-настоящему сблизились они лишь спустя три года. Эдигор тогда отсутствовал около двух месяцев — вместе с герцогом Кроссом отправился в земли гномов, где местные умельцы разработали новый вид доспехов, но для масштабного выпуска требовалось разрешение императора. А на обратном пути Эдигор нанёс визит вежливости светлым эльфам.

И за эти два месяца Ана как-то привыкла к тому, что мужа в замке нет. Поэтому несколько удивилась, когда, проходя однажды утром мимо открытого окна на втором этаже, услышала доносящийся с улицы звон стали.

Выглянув из окна, Дориана замерла — одно мгновение девочке казалось, что на Эдигора напали, но потом она успокоилась, поняв, что стала свидетелем утренней тренировки мужа и Аравейна. Но в этот раз что-то изменилось, причём изменилось в ней самой — Дориана вдруг почувствовала, как к щекам прилила кровь, и сердце бешено застучало, когда она наблюдала за мужем.

Эдигор по-прежнему носил усы и бороду — впрочем, он не расставался с этим обликом с того дня, как стал императором — и Ана чувствовала себя маленькой и жалкой по сравнению с ним. Но кроме этого чувства было что-то ещё. Что-то поднималось в ней, когда Дориана смотрела, как напрягаются мышцы Эдигора под тонкой, промокшей от пота светлой рубашкой, как быстро и стремительно он двигается, отражая выпады Аравейна, ни на минуту не теряя уверенности в действиях.

Ане тогда уже исполнилось тринадцать, и то утро стало первым откровением для маленькой императрицы, которая только начинала становиться женщиной. И весь день, сидя на уроке вместе с Луламэй, Дориана была непривычно тиха и молчалива — девочка старалась отрешиться от мыслей и чувств других людей, чтобы сосредоточиться на себе.

А ночью началась такая жуткая, громкая гроза, что Ана, не выдержав одиночества, рванула в комнату Эдигора. Позже она и самой себе не могла признаться, зачем ей это понадобилось.

Император уже спал. Ане тогда повезло, что девочка не застала в его покоях Эллейн, но она об этом так и не узнала.

Услышав чьи-то тихиешаги, Эдигор поднял голову с подушки. Он не сразу понял, кто стоит перед ним, разглядывая тонкую девичью фигурку в одной ночнушке.

— Ана? — голос Эдигора был хриплым со сна, и он, прокашлявшись, продолжил: — Что-то случилось?

Девочка неловко почесала одну босую ногу другой. Увидев это движение, император едва не рассмеялся.

— Гроза, — буркнула Ана, кивнув на окно. — Мне страшно.

— Ты ведь уже большая, — сказал Эдигор, сев на постели и широко улыбнувшись. — Неужели до сих пор боишься грозы?

На самом деле Дориана, конечно, давно не боялась грозы. Просто ей было одиноко. А ещё, когда Эдигор сел, она впервые увидела его голый торс, и от этого почему-то смутилась и растерялась.