Книга Сердце волчьего леса, страница 321 – Анна Шнайдер

А когда она обернулась птицей с ослепительно белыми перьями и полетела на запад, я пошла к араэу.

– Пришла всё-таки. Хочешь увидеть дэрри? – Она встретила меня ворчанием.

Я кивнула и улыбнулась.

Я стала ветром. Я была разлита в его дыхании и летела туда, где осталось моё сердце. Летела вместе с дочерью и её верной подругой, её любимой сестрой, маленькой серой птицей.

Коснулась невидимой рукой сочной зелёной травы, закружилась, ликуя… И замерла, заметив, что из-за деревьев выходит он.

Эллайна с птицей на плече тоже замерла.

– Привет, – сказала она серьёзно, внимательно изучая черты его лица.

– Элли…

Дочка удивилась.

– Ты знаешь, как меня зовут?

Нарро рассмеялся, подошёл к ней, взял на руки и заглянул в глаза. Я знала, что он видит там, ведь глаза нашей Эллайны были копией глаз Эллейн.

В них отражалась её душа.

– Конечно, знаю, Элли.

– Мама сказала, ты научишь меня обращаться. В птицу я уже умею, но должна ещё в волчицу. В рыжую. Научишь?

– Научу, Элли. Всему, что захочешь, моя Эллайна…

Нарро прижал её к груди, и я увидела, как светятся от счастья его глаза.

Элли навещала Нарро регулярно. Иногда я смотрела на них, приходя к араэу, но чаще всего нет.

Она научилась превращаться в волчицу, когда ей было шесть – и с одеждой, и без. Повсюду бегала за Аравейном и однажды заявила, что выйдет за него замуж, отчего Араилис в голос засмеялась, покраснела и закрыла лицо руками.

Они с Эдди были лучшими друзьями, а когда она выросла и стала побольше, то даже позволяла ему кататься на своей спине.

Я знала, что Ари скучает по маме, поэтому старалась заменить её по мере сил. Теперь Араилис была для Элли, скорее, старшей сестрой и имела право воспитывать мою дочь. Но у неё это всегда плохо получалось. Да и Эллайна редко шалила. Она была очень рассудительным ребёнком.

И очень красивой волчицей…

* * *

Я стала императрицей, когда Элли было десять, а Эдвину пятнадцать. И я навсегда запомнила день коронации, потому что это был один из тех дней, которые проводят черту под прежней жизнью.

Незадолго до него Эдигор сказал мне, что он не вечен и нам с Грэем пора брать власть в свои руки и учиться обходиться без его подсказок. Он никогда и ничего не говорил просто так, поэтому я была готова… Да, я была готова. Но всё равно его смерть стала ударом для нас с Грэем.

Я успокоилась только перед коронацией, вдруг заметив в небе Линн – серую птицу моей Эллайны. Рядом с ней парила ещё одна птица, чёрная и большая, великая… каким и был для Эрамира сам Эдигор.

День, когда я стояла на балконе храма богини Айли, а внизу, на центральной площади Лианора, шумело и волновалось человеческое море, был очень тёплым. Они все что-то кричали, но слов я не разбирала – то ли потому что их было слишком много, то ли просто от волнения.

Я помню миг, когда моих волос коснулся венец власти – золотой ободок с красным рубином по центру. Рядом стоял Грэй, я чувствовала его, но не видела. Мы должны были стоять прямо, смотреть перед собой и повторять за Аравейном клятву. Клятву, которую произносят все императоры и императрицы, всходя на престол.

– Клянусь беречь и защищать! – Голос Грэя разнёсся далеко над центральной площадью и растворился в небе.

– Клянусь беречь и защищать, – повторила я за ним твёрдо и уверенно. Так, как учил Эдигор.