Книга Хозяин Драконьих Скал, страница 8 – Юлия Ветрова

– Полагаю, у вас нет расчёски? Я бы очень хотела привести себя, в порядок, но… – она замолкла и неопределённо махнула рукой в его сторону.

– Но – что? – Кроу криво улыбнулся. – По-твоему, я не похож на кого-то, кто пользуется расчёской?

– Ты действительно не похож. Без обид, – её глаза задержались на нём с нежностью, и такой же нежной была улыбка. – Но это не значит, что на тебя неприятно смотреть, избавься от этой мысли. Вы, северяне, всегда были немного грубоваты. Это то, что я нахожу в вас таким… очаровательным.

Кроу был рад, что пронизывающий ветер уже окрасил его щёки в розовый цвет.

– Ты говоришь о нас, северянах, так, как будто знаешь нас всех.

– Очевидно, не всех, – тихо сказала Софи.

Они на мгновение задержали взгляды друг на друге, единственное, что их разделяло – холодный ветер и невысказанные вопросы. Наконец Кроу откашлялся и указал на дом.

– Думаю, я смог бы отыскать расчёску где-нибудь в ящикестола, – сказал он. – И пока ты будешь приводить себя в порядок, я приготовлю нам завтрак.

Софи последовала за ним по тропинке, её движения были скованными и осторожными, поза – слегка сутулой, как у человека, который пытается скрыть свою боль. Кроу инстинктивно протянул руку и поддержал её за локоть. Софи замерла на месте и уставилась на свою руку, словно желая отдёрнуть её, но когда Кроу остался твёрд, она медленно расслабилась.

– Звучит заманчиво, – сказала она, и её голос слегка дрогнул. – Я умираю с голоду.

– Кроу, ты знал, что только хранителю и его семье или супруге разрешается входить в маяк? И что это же относится ко всему побережью, на котором маяк стоит? Это практически собственное маленькое королевство, и ты – его король.

После шторма прошло больше недели. Софи всё ещё была просто Софи – но она также была Софи, которая носила вязанные шерстяные свитера Кроу, которая одалживала его грязные сапоги, которая собирала яйца утром и помогала загонять коз обратно в дом вечером. При этом она горько жаловалась на дождь, грязь, ветер и вонь, но, тем не менее, она это делала и делала впечатляюще хорошо.

Вместо того, чтобы обижаться на её ворчание, Кроу нашёл её поведение забавным. Оно только подтверждало, что она действительно принадлежала к высшему свету. То, как она убирала постель, наводило на мысль, что она не всегда делала это сама. То, как она морщила нос, когда ела овсянку, намекало, что она привыкла к гораздо более изысканной кухне. И она грациозно передвигалась по маленькому курятнику Кроу, как будто простое действие по разбрасыванию кукурузы по земле требовало определённой степени изящества.

Более того, Софи не скрывала того факта, что она была начитана, и часто критиковала те скудные книги, которые стояли у Кроу на книжной полке. Большинство из них были книгами по техническому обслуживанию и руководствами по технике безопасности, но она всегда делала небольшую одобрительную паузу, когда случайно натыкалась на классику.

– Я уже читала это, – говорила Софи с видом идеально отточенной скуки, и всё же Кроу находил её несколько часов спустя свернувшейся калачиком в кресле и дочитывающей роман с таким увлечённым видом, как будто она читала его впервые.

Софи была другой, но она также была той, чьей компанией наслаждался Кроу, той, скем было тепло и безопасно, несмотря на её секреты. Возможно, именно по этой причине он раскрыл ей некоторые свои тайны, рассказал о своём церковном прошлом, о деяниях, от которых он никогда не смог бы освободиться, о тяжёлой зависимости, которая последовала за его присягой. Кроу считал, что это было чем-то настолько фундаментальным для понимания его личности, что Софи заслуживала знать это для собственного успокоения – однако Софи считала иначе. Она сказала, что не в том положении, чтобы выносить суждения. Она сказала, что человек, которым он стал, значит больше, чем тот, кем он когда-то был. Так что Софи оставалась просто Софи. Софи с Моря. А Кроу был просто человеком, которым он стал. Его это устраивало.