Онлайн книга «Палач и Дрозд»
|
– Дэвид, поможешь с посудой? Надо поставить тарелки на стол, затем открыть машину вот так… Она показывает, как укладывать посуду. Дэвид повторяет за ней, причем довольно ловко. Он успешно выполняет все последующие действия, а по окончании цикла вынимает чистую посуду и выставляет на стол. – Умница! Ты молодец, Дэвид. Вот видишь, Роуэн? Он справился. Когда Слоан улыбается, я готов застонать. – Господи… Ты как ребенок, выпрашивающий конфетку. – Пожалуйста. Ну пожалуйста! Пожалуйста! Самую вкусную и обязательно с вишенкой, – шутливо говорит она, подходя ближе. Тонкие ладони ложатся поверх моих в совершенно нехарактерном для нее жесте, а кроваво-красные ноготки словно когти впиваются в кожу. – Я даже засчитаю тебе победу в прошлом году, чтобы не было вопросов. Все, что пожелаешь! Я сглатываю комок: хочется либо наброситься на нее с поцелуями, либо сбежать, однако ноги словно врастают в пол. – Все, что пожелаю? – Я скептически щурю глаза. Она кивает, но с явным сомнением: видимо, поняла, что сболтнула лишнее. Я медленнорастягиваю губы в улыбке. – Уверена? На сто процентов? Я ухмыляюсь. Дэвид звучно рыгает. Улыбка тут же исчезает с моего лица. – Господи. Я наверняка об этом пожалею… Слоан прыгает от радости. – Здесь надо навести порядок, – предупреждаю я. – Знаю. – Ты поможешь. – Естественно. Если помнишь, я вымыла миску с твоей блевотиной. – Ладно, договорились… – выдыхаю я со стоном. Слоан принимается скакать на месте и восторженно попискивать. Никогда не видел, чтобы она так радовалась: причем не столько из-за Дэвида, сколько из-за того, что добилась своего. – Спасибо! – выдыхает она и, подпрыгнув в очередной раз, целует меня в щеку. Слоан пытается скрыть легкий румянец на щеках, с нарочитой рьяностью принимаясь за уборку, но я вижу застенчивую улыбку, с которой она глядит в мою сторону, прежде чем опустить голову и уйти в столовую. На то, чтобы уничтожить следы нашего пребывания в доме, уходит не один час. После я учу Дэвида пользоваться посудомойкой, загрузив ее несколько раз подряд, и наконец мы все выходим на улицу. И некоторое время молча стоим, глядя на немногочисленные звезды, пробивающиеся сквозь смог города, что раскинулся за темными холмами. Несколько часов назад казалось, что на нас обрушилась вселенная и вся ее мощь сосредоточилась в узком лезвии ножа. Теперь мы – лишь мимолетный вздох вечности под сиянием звезд. Тишину нарушает голос Слоан. – Думаю, нас можно официально считать лучшими друзьями. – Правда? Когда устроим первую тренировку в гараже? Она хмыкает, глядя под ноги. В свете уличного фонаря на щеке тенью выделяется ямочка. Сердце у меня пропускает удар. Ее улыбка быстро гаснет. – Кстати, я соврала, – произносит вдруг Слоан. Я пытаюсь перехватить ее взгляд, но она отворачивается, поэтому я запечатлеваю в памяти изящный женский профиль – каждый его штришок. Знаю, что впереди самое сложное. Она уйдет, как в прошлом году. Как тогда, в ресторане… – Когда именно? – спрашиваю я. Слоан шумно сглатывает, поворачивается ко мне и заглядывает в глаза; приподнимает уголки губ в меланхоличной улыбке, в результате чего на щеке опять проступает чуть заметная ямочка. – Тогда, в Бостоне. Я приезжала вовсе не из-за работы. Прежде чем я успеваю вникнуть в их смысл или спросить, что она имеет в виду, Слоан закидывает ремень сумки на плечо и уходит. |