Книга Мастер и Жаворонок, страница 130 – Бринн Уивер

Слишком много вопросов для угрюмого молчуна. Я бы улыбнулась, если бы грудь не заливало острой болью.

– Этель… – выдавливаю я, хотя горло перекрывает жгучий комок. – Она умерла.

– Ох… Ларк. Соболезную, любовь моя. Сейчас приеду. Что-то нужно?

– Езжай сразу в «Шорвью». – Я начинаю собирать вещи. Иду на кухню, чтобы налить воды. Бентли тенью следует за мной. – Родители уже должны быть на месте. Я возьму такси.

– Уверена?

– Да. Все будет хорошо. Просто…

Я замолкаю и закусываю губу, пытаясь удержать эмоции. Несколько раз вдыхаю полной грудью, накручивая на палец свисающую со свитера нитку, прежде чем продолжить:

– Просто она всегда была для меня опорой… Непоколебимой скалой, которой не страшны никакие бури. Я знала о ее болезни, но все равно… у меня будто выбили почву из-под ног. Она держалась до последнего. Я верила, что это случится еще нескоро.

– Понимаю тебя, птичка моя. Прими соболезнования.Я знаю, как много она для тебя значила. – В трубке слышится тяжелый беспокойный вздох. – Чем тебе помочь?

С губ срывается невеселый смешок, и горло снова перехватывает.

– Не знаю. Наверное, нужно, чтобы меня обняли.

– Обязательно! – говорит Лахлан.

Я тихо плачу в трубку. В ней молчание, но оно успокаивает. Я знаю, что Лахлан рядом, что он дает мне возможность прийти в себя.

Стою, глядя в пол. Мысли кружатся. Тишину нарушает его голос:

– Ларк?..

– Да?

– Я люблю тебя.

В груди замирает сердце. Тихое признание эхом отдается в голове, намертво там отпечатываясь. «Я люблю тебя», – несмываемыми чернилами теперь написано в памяти.

В мыслях проносится вся история нашего с ним знакомства. Первая встреча. Разговор на балконе. Поцелуй в городской ратуше, где мы произносили клятвы. Тихий шепот перед тем, как наши губы встретились. «Geallaim duit a bheith i mo fhear céile dílis duit, fad a mhairimid le chéile». До сих пор не знаю, что это значит, – так и не удосужилась спросить. Но сердцем я чувствую смысл этих слов. Лахлан обещал быть со мной рядом в самые темные минуты. И, если позволю, в светлые – тоже.

Чтобы шоу началось, надо сделать первый шаг.

Закрываю глаза ладонью, слезы все равно текут. Бентли скулит, и я сажусь на корточки рядом, обнимаю собаку за шею. Прижимаю мокрое лицо к шерсти.

– И я тебя тоже люблю.

– Возьми такси, – говорит Лахлан. – Я тебя встречу.

Глубоко вздохнув, я прощаюсь и сбрасываю вызов, пытаясь обрести под ногами опору. Этель больше нет. Теперь все будет иначе.

А еще я люблю собственного мужа.

Недоверчиво фыркнув, я прижимаюсь лбом к мягкой шерсти между ушами пса.

– Бентли, я люблю мужа. Видимо, нам с тобой придется терпеть его и дальше.

С горько-сладкой улыбкой поднимаю голову и гляжу в потолок. Легко представить, как Этель хихикает сейчас на небесах, радуясь, что ее планы сбылись именно так, как она хотела.

– Слышишь, интриганка старая? Я влюбилась в Лахлана Кейна! Ты же этого добивалась, верно?

Я встаю на ноги. Заказав такси, иду в ванную и хорошенько умываюсь. Щеки горят: эмоции переполняют меня. Когда гляжу на себя в зеркало, то не узнаю собственного отражения. И дело не в смазанной туши или стертом тональнике. Причина в том, что стоящая передо мной женщина слишком похожа на ту, которая не прячется за масками. Ей не нужно за улыбками скрыватьсвои чувства.

Мне больно – и эта боль видна окружающим. А еще я влюблена – и это тоже заметно.