Книга Мастер и Жаворонок, страница 109 – Бринн Уивер

– В пятьсот человек. Моя жена. Кончила. На сцене. На глазах у пятисот человек.

«Моя жена»… Звучит непривычно. Эти слова эхом бьются в голове и рикошетом звенят в груди. Пытаясь не замечать своих чувств, я принимаю надменный вид, но в мыслях звучат лишь два этих слова.

– Ты единственный, кто заметил.

– Вряд ли, птичка моя.

– А тебе не плевать?

– Твоя песня – она была всерьез? Ты простила меня?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Сперва ответь ты. – Лахлан подается ближе, заглядывая мне в глаза.

Каждое слово он произносит медленно и очень отчетливо:

– Ты. Меня. Простила?

Я сглатываю.

– Да.

Лахлан отодвигается. Стараюсь не тянуться за ним, хотя тело жаждет близости. Он окидывает меня взглядом с головы до ног: от мокрых волос до кончиков туфель. Потом снова смотрит в глаза, и в его зрачках вспыхивает огонь: дикая жажда и тоска.

– Плевать ли мне? – переспрашивает он, вспоминая мой вопрос. – Когда я вижу тебя на сцене, знаю, кто заставляет тебя кончать, но не имею возможности дотронуться? –Он подходит ближе и наклоняется. Берется обеими руками за раковину, тем самым заключая меня в кокон, но стараясь не касаться. – Так вот, представь себе, птичка, мне не плевать. Меня, знаешь ли, это весьма волнует. Во всех смыслах слова.

Я прикусываю губу. Лахлан наблюдает за мной так, будто не видит больше ничего вокруг и весь прочий мир перестал для него существовать.

– И что ты собираешься делать? – шепотом спрашиваю я.

Неторопливая, хищная, дьявольская ухмылка растягивает ему губы, а глаза теряют цвет – их заливает беспросветной похотью. Он поднимает пульт и выразительно нажимает на кнопку.

Игрушка начинает слабо вибрировать. Набухший клитор пронзает током.

– Ты покажешь мне вибратор, – велит Лахлан, – а потом узнаешь, что будет дальше.

Одним ловким движением он подхватывает меня за талию и сажает на раковину.

Мы смотрим друг другу в глаза. Рты – приоткрыты. Дыхание – сбивчивое. Нас разделяет всего сантиметр воздуха, тонкие слои ткани и нежелание уступать.

Именно Лахлан делает первый шаг. Он медленно подается вперед, преодолевает оставшееся расстояние и губами касается щеки. По телу пробегает дрожь.

– Герцогиня… – Шепот чарует, он полон соблазна. – Покажи…

Лахлан отодвигается. Не разрывая зрительного контакта, тянет мою руку вниз, к тюлю, укрывающему ноги. Заставляет сгрести ткань в кулак и лишь потом отпускает.

Вздохнув два раза, я медленно тяну подол юбки вверх. Чем яростнее горят у него глаза, тем неспешнее я двигаюсь, растягивая наши общие муки. Подол ползет все выше и выше. Складки задевают лежащую на раковине руку, и Лахлан опускает взгляд. От него исходит заметное напряжение. Я тяну юбку вверх: неторопливо, неспешно, пока наконец под ней не показывается кружевной край трусиков.

Тогда я останавливаюсь.

Лахлан смотрит мне в глаза – наверное, и они потемнели от смелости. Большим пальцем он водит по подолу.

– Я думал, ты не носишь белья, – говорит он хрипло и тихо.

– Особые обстоятельства. – Я хватаю его за руку, не давая прикоснуться к себе, и говорю быстро, чтобы не подумал лишнего: – Я хочу тебя. Ты знаешь обо мне то, что я никому не рассказывала.

Он кривится, как от боли. Глубоко вдыхает, собираясь ответить, но я прижимаю пальцы к его губам.

– Только не думай, что должен быть хорошим мальчиком. – Чуть заметно улыбаюсь. – Я не маленькая скромная герцогиня.Я твоя шлюха. Понял?