Книга Жнец и Воробей, страница 53 – Бринн Уивер

Странно, что мне нравится эта атмосфера. Я же знаю, что будет дальше. Хотя, это не подобает такому, как я. Но, черт возьми, я обожаю бои «Кровавых братьев». Рваная плоть, которую предстоит сшить. Торчащие костей. Это грубо и дико. Кровавая суть человечества — вот она, спрятанная в этой дыре. Моя работа — стоять в стороне самодельного ринга, бежать на помощь этим отморозкам в чертовом заброшенном амбаре, но мне это нравится. Я достаточно близко, чтобы чувствовать этот животный адреналин, но достаточно далеко, чтобы не сорваться.

И, может, хоть ненадолго я забуду о Роуз.

Не могу отрицать, как сильно я её хочу. С каждым днем становится только хуже. Её заразительная улыбка. Её безудержный смех. Её дикая, непредсказуемая натура, ведь она не подчиняется тем же правилам, что и все остальные. Она чертовски красива, иногда просто больно на нее смотреть. Особенно, когда сидит за столом, уставившись в свои карты Таро, и челка падает ей на лицо. А как же красиво блестят её глаза, когда она смотрит на меня и дразнит. Как бы я ни старался сдерживаться, желание, которое я ощущаю к ней, разъедает мою волю.

Я чувствую, что теряю связь с реальностью. Как будто я не тот человек, которым пытался казаться. И это делает меня намного опаснее. Потому что Роуз знает, кто она, чего хочет, и насколько глубоко она готова уйти во тьму, а я до сих пор не знаю, на что способен. Или что произойдет, если я дам себе волю.

Я не могу ею рисковать. Не могу.

Мне нужно немного времени, чтобы во всем разобраться. Чтобы забыть о ней и окунуться в этот гребаный мир крови и кишок.

Добравшись до своего места у ринга, я ставлю сумку на шаткий раскладной стол и достаю свой белый халат и стетоскоп. Сразу же надеваю. Я давно усвоил, что нужно делать это в первую очередь, иначе получу в лицо за то, что занял самый лучший вид. Затем я протираю стол и достаю то, что понадобится — изопропиловый спирт, ватные диски, скальпель, латексные перчатки, набор для наложения швов. Раскладываю все на стерильной одноразовой салфетке.

— Доктор Кейн, —объявляет Том своим самым пафосным голосом, протискиваясь к столу, пока я расставляю табуретки. Он улыбается, показывая зубы с щелью спереди, потом смотрит на толпу. Это его шоу. Его логово. И он упивается каждым моментом этого хаоса. — Сегодня у нас отличный состав участников. Уверен, ты будешь занят.

— Я всегда занят, когда прихожу сюда.

— А сегодня, может, ещё больше, — подмигивает Том. — Фури и Натур будут первыми. Готов?

Волна адреналина пронзает меня. Киваю.

— Всегда готов, Том.

— Отлично, — он хлопает меня по плечу. Затем поворачивается к рингу, поднося микрофон к губам. — Кто в этой дыре готов увидеть настоящую драку? — кричит он, и его слова тонут в реве толпы, топоте ног и плеске пива.

За несколько лет я выучил этот ритуал наизусть. Том представляет бойцов. Толпа ревет, делает ставки, трясет деньгами. Взрослые дети Тома и несколько его работников собирают ставки. И пока Том озвучивает по микрофону минимальные правила, я готовлюсь. Все мое тело напряжено, хотя драться предстоит не мне. Начинается матч, и я переминаюсь с ноги на ногу на липком полу, словно отражая бой в клетке. Когда Натур бьет в челюсть, мой кулак сжимается до хруста. Когда Фури уклоняется от удара, моя голова дергается вместе с ним.