Книга Жнец и Воробей, страница 51 – Бринн Уивер

— Такая милая, но такая убийственная, — говорю я, засовывая перчатки в задний карман. — Думаю, мы похожи, Барбара.

Она рычит.

— Ладно. Наслаждайся своим перекусом. Я обязательно расскажу доктору МакСпайси, что ты залезаешь через вентиляцию, за твое неблагодарное отношение ко мне, — она смотрит на меня своими бусинками-глазами. — Хорошо, хорошо. Не буду. Но в следующий раз следи за манерами.

Я оставляю паршивого енота с его трапезой, хватаю костыль и возвращаюсь в клинику. Я прохожу половину коридора, когда внезапно меня останавливает сообщение от Фионна.

| Прячься.

Я забегаю в кабинет Фионна, и в этот момент в коридоре включается свет, и из приемной доносится знакомый голос.

— Извините, Доктор Кейн. Я знаю, что клиника закрыта, но увидел вашу машину и включенный свет, поэтому решил зайти. У меня глаз немного болит, и я хотел попросить вас просто взглянуть на него. Чтобы не ехать в Вейберн.

— Конечно, Мистер Крэнвелл, — отвечает Фионн, но у него какой-то сдавленный голос. — Пройдемте во второй кабинет.

Я остаюсь в тени, Фионн ведет Мэтта в кабинет напротив. Рукой тянусь за спину. Медленно вытаскиваю нож из ножен.

— Итак, расскажите мне, что случилось, — говорит Фионн. Шелестят одноразовые простыни, когда Мэтт залезает на смотровую кушетку.

— Долгая история, Доктор Кейн. И не очень интересная. В глазу застряли шпажки.

— Вы уверены, что это не тянет на интересную историю?

Мэтт хмыкает, смеясь, и волоски на моем затылке встают дыбом.

— Может быть, в другой раз расскажу.

Фионн что-то мычит, и наступает тишина. Наверное, он снимает повязку с глаза и осматривает рану.

— Сколько времени прошло после травмы? — спрашивает он, хотя и так знает.

— Три недели.

— И до сих пор болит?

— Да.

Я сжимаю нож. Он врет. Я могу причинить ему настоящую боль. Выколоть второй глаз и заставить его молить о пощаде. Меня, конечно, стошнит. Но это будет того стоить.

— Как дела на ферме? — спрашивает Фионн, вырывая меня из мыслей об убийстве. — Жена, дети?

— Все по-старому, — отвечает Мэтт, и в его голосе слышится что-то темное, будто он рассказывает себе какую-то остроумную шутку. — А у вас что нового, Доктор Фионн Кейн?

— Ничего интересного, — сухо отвечает Фионн, как настоящий врач.

Мэтт хмыкает. Меня аж наизнанку выворачивает от этого звука. Выскочить, что ли, из тени и перерезать Мэтту глотку, или побежать за Барбарой и спрятаться в её енотовой берлоге?

— Да? Слыхал я, что у вас тут гостья появилась. Не местная. С поломанной ногой.

— Быстро же у нас слухи разносятся.

— Как её угораздило так, что она аж к вам приползла?

— Мистер Крэнвелл, — тянет Фионн. — Вы же знаете, я не имею права обсуждать своих пациентов.

— Я не о её состоянии спрашиваю. Как она тут оказалась, мне вот это интересно.

— Раз она сама ответить не может, я не собираюсь её историю пересказывать незнакомцу, — наступает пауза. Представляю, как Фионн сверлит его взглядом. Сама знаю, каким пронзительным он может быть, словно лезвие отполированного драгоценного камня, такое красивое, но способное пролить кровь. — Это было бы непрофессионально с моей стороны.

— Вы правы, правы, — признает Мэтт, но его уступчивость не кажется искренней. — Я просто о вас беспокоюсь. Хочу знать, что с вами все в порядке.

— А могло быть иначе?

— Да мало ли, с кем связаться можно. От этих приезжих одни проблемы.