Книга До мозга костей, страница 115 – Триша Вольф, Бринн Уивер

Но глаза у нее ярко-голубые.

На следующей странице ещё один рисунок её лица, только гораздо ближе. Тот же стиль, растушевка настолько тонкая, что карандашные штрихи едва заметны. Голубые глаза с темным центром, который бледнеет к глубокому кольцу вокруг радужки, пестрые оттенки, расходящиеся от зрачка. Цвет точный, как на фотографиях.

Я переворачиваю еще несколько страниц. Разные позы. Разные эмоции. Одна и та же женщина с голубыми глазами.

Я.

Захлопываю блокнот и вздыхаю, игнорируя ком, который, кажется, застрял у меня в горле. Всего три вдоха. Я больше не могу медлить.

Когда проходит третий вдох, я беру лист чистой бумаги из блокнота на столе и пишу свое письмо, складывая его перед тем, как положить в карман.

На втором листея пишу всего три слова:

Замерзший. Припаивать. Отвлекает.

Я держу вторую записку в руке, прежде чем повернуться к Корнетто, который сидит рядом со мной, его рыже-карие глаза следят за моим выражением лица. Он тихонько поскуливает, и я глажу его серебристую шерстку, прижимаясь головой к его.

— На этот раз ты не можешь пойти, — шепчу я, и он снова скулит. Почему-то он всегда знает, когда я иду на охоту без него. — Ты должен присматривать за Джеком. Возвращайся в постель, Корндог.

Пискнув в последний раз, Корнетто поворачивается и трусцой направляется обратно наверх.

Я выключаю свет и долгое время просто сижу в успокаивающей темноте.

Когда я, наконец. готова уйти, я кладу вторую записку на кухонный стол. Затем покидаю дом Джека Соренсена и устремляюсь в звездную ночь.

20. СТРЕЛЫ

Кири

— Ты пришел, — говорю я, когда Джек приближается по узкой тропинке, хрупкие листья деревьев шуршат друг о друга, когда он убирает низко висящие ветки со своего пути. Невозможно сдержать улыбку, которой я одариваю его, когда он выходит на небольшую поляну и останавливается, чтобы взглянуть на бревенчатый домик позади меня.

— Ты напугала меня до чертиков, Кири, — говорит Джек, сверля меня взглядом. — Я чуть не пропустил записку.

— Но ты не пропустил, — говорю я, стараясь не позволить его беспокойству слишком глубоко укорениться в памяти. Моя улыбка становится ярче, и я широко развожу руки. — И вот мы здесь.

Взгляд Джека, наконец, немного смягчается, когда он смотрит в сторону хижины. Я поворачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом, любуясь темными линиями дерева и обветренным крыльцом, оригинальными элементами, дополненными моими собственными модификациями солнечных батарей и скрытых камер. Когда я снова поворачиваюсь к нему лицом, Джек смотрит на меня, в его глазах такой блеск, как будто он видит меня впервые.

— Это ты построила? — спрашивает он, кивая в сторону хижины.

— Нет, — отвечаю я с легким смешком. — Нет, она принадлежала моему деду. Но с годами я кое-что изменила.

Джек кивает, когда его взгляд останавливается на одной из самых заметных камер, закрепленных под выступом крыши. Когда его внимание возвращается ко мне, он делает осторожный шаг вперед, а затем еще один. Может быть, он думает, что это какая-то ловушка. Может быть, в волнении, которое я едва сдерживаю, есть что-то слишком дикое, слишком подозрительное. Поэтому, когда Джек останавливается передо мной, его руки по-прежнему глубоко засунуты в карманы, я сама сокращаю расстояние между нами, приподнимаясь на цыпочки, чтобы положить руку на его затылок и притянуть для поцелуя. Свободной рукой я хватаюсь за край его расстегнутой куртки, металлические зубцы молнии впиваются в мою ладонь, когда я притягиваю его ближе. Мой язык пробегает по изгибу его губ, требуя проникновения, чтобы дать ему почувствовать вкус желания, которое пламенем охватывает мою грудь.