Книга До мозга костей, страница 114 – Триша Вольф, Бринн Уивер

— Кончи со мной, — шепчу я ему в губы, прежде чем прижать свою дрожащую плоть к его. Джек стонет мне в рот, и моя спина скользит по плитке, когда он входит сильнее, пока воздух не вырывается из моих легких с каждым толчком.

Я больше не чувствую холодной воды. Только удовольствие, которое поглощает меня, пронизывает мои нервы, пожирая чувства, оставляя меня равнодушной ко всему, кроме разрядки, которая волнами накатывает на мою кожу. Я чувствую себя созданной из света, тонущей в нем, моя голова гудит от ударов сердца, искры вспыхивают перед глазами, когда я закрываю их. С моих губ срывается сдавленный крик, когда Джек отстраняется, чтобы впиться зубами в нежную плоть на стыке между моей шеей и плечом. Он входит в меня с рыком, когда кончает, его член пульсирует, в то время как он изливается в меня.

Мы остаемся в объятиях до тех пор, пока наше дыхание не начинает замедляться. Джек, кажется, так же не хочет отпускать меня, как и я его. Мой разум был бы рад остаться здесь навсегда, но мое тело слишком быстро реагирует на холод, и когда мои зубы начинают стучать, Джек с улыбкой опускает меня, прежде чем поставить на слабые ноги. Он увеличивает температуру воды, и первая горячая струя приятно покалывает кожу.

— В постель? — его единственный вопрос. Я киваю, и он целует мои ресницы, прежде чем выйти из душа, чтобы вытереться и почистить зубы, бросив короткую улыбку через плечо, прежде чем уйти в спальню.

Когда он уходит, я сажусь в душе, подтянув колени к груди, пока вода не обжигает мою плоть до красных пятен.

Когда я высушиваю волосы и забираюсь под одеяло, Джек уже почти спит, проснувшись только для того, чтобы обнять меня за талию.

Но я не сплю.

Я жду.

Дыхание Джека становится глубже. Подергивания во сне проходят. Если ему и снятся кошмары, они его не будят. Когда он погружается в сон, я поднимаюсь и встаю с кровати, приглашая Корнетто последовать за мной.

Мы спускаемся вниз в тишине и тени. Я не включаю свет, пока не оказываюсь в кабинете Джека, сначала иду к шкафу, чтобы достать сумку, которую спрятала за коробкой с научными журналами. Я переодеваюсь. Черная футболка. Старый камуфляжный свитер, который отец купил мне перед нашей последней совместной охотой. Мои любимые зеленые походные штаны. Даже мои походные ботинки зашнурованы, а куртка застегнута до подбородка. К тому времени, как я сажусь за стол Джека, всё готово к работе.

Кроме меня.

Я достаю ручку из стоящего на столе стакана и открываю один из ящиков, чтобы достать бумагу. Кожаный этюдник лежит на толстой стопке безупречных листов личной канцелярии Джека, и я кладу его на стол перед собой. Мои пальцы надолго задерживаются на обложке, пока я пытаюсь убедить себя, что это слишком личный предмет, чтобы открывать его, но, в конце концов, любопытство побеждает, и я перелистываю толстые, кремовые листы бумаги.

Некоторые наброски — изображения рук. Нежные, но сильные. Выразительные и элегантные. Другие – людские силуэты, их черты женственны, но расплывчаты. Они сидят, как будто глубоко задумавшись, или жестикулируют кому-то, вне страницы. Они смотрят в окно на тенистый пейзаж, нарисованный грубыми мазками угля.

Я переворачиваю ещё одну страницу, и у меня перехватывает дыхание.

Это женщина, подпирающая подбородок рукой, с задумчивым выражением лица, наблюдающая за чем-то вдалеке. Детали прорисованы с тщательной точностью графитовыми карандашами различной жесткости.