Книга Черная овечка, страница 176 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Бриа в замешательствеморщит лоб.

— Ты ходил в хижину?

— И в твой тайник с жучками, и в Ханни-Комб, и на ферму, которую ты, очевидно, взорвала… я даже вернулся в хижину посмотреть, не вернулась ли ты за припасами. Именно тогда Самуэль получил твои инструкции о том, как заставить Коффи Н’Доли вывести своих людей из комплекса «Веллера». Я думаю, он скорее откажется от своего контракта со «Здоровьем ягненка», чем подвергнется гневу твоего дяди-компьютерного волшебника и всех его безотказных планов резервного копирования.

Я убираю волосы со лба Брии, наблюдая, как она рассматривает мое лицо, ее пристальный взгляд задерживается на моей щеке. Я улыбаюсь достаточно широко, чтобы ее глаза сузились при виде моей ямочки. Мое сердце чуть не разрывается, когда она протягивает осторожный палец вверх, чтобы провести им по моей коже. Хотя в ее усталом выражении лица все еще так много нерешительности, что одного простого действия достаточно. Я ловлю ее пальцы и подношу их к своим губам.

— Мы прошли через все это не для того, чтобы отпустить друг друга. Вот что будем делать. Установим наши собственные правила. С которыми мы оба сможем жить. Например, я не оставлю тебя в лесу с дикими животными после ссоры. И ты не станешь убивать информаторов ФБР. Мы будем доверять друг другу и делиться секретами, чтобы больше здесь не оказаться. Иногда будет трудно, но мы будем искать золотую середину, день за днем.

Я наклоняюсь ближе, мои движения медленные и осторожные, наши взгляды по-прежнему прикованы друг к другу, я нежно целую едва заметные веснушки, по которым так соскучился за последние дни. Дыхание Брии прерывается, когда ее глаза закрываются.

— Я не могу перестать делать то, что делаю, Илай, — шепчет она, когда я еще раз целую ее в нос.

— Я и не прошу тебя об этом.

— Что, если я все испорчу?

— Иногда мы оба будем лажать, — говорю я, задерживая поцелуй на ее заплаканной щеке. — Вот для чего нужен примирительный секс, Панкейк.

Ее смех теряется в вздохе тоски, когда я согреваю ее кожу своими губами.

— Что, если я узнаю, что твои очки не для зрения, и они каким-то образом сломаются? Или бродячий тигр таинственным образом проникнет в дом и порвет в клочья весь твой твид?

Я обхватываю ее лицо и улыбаюсь, это первая искренняя улыбка, которую я почувствовал на своем лице за последние дни. Проблеск облегчения появляетсяв глазах Брии, когда она наблюдает за мной.

— Тогда я поеду в Сидар-Ридж и украду все очки и твид, которые смогу найти, и когда вернусь домой, а ты бросишь на меня злой взгляд, я буду знать, что ты любишь меня.

Ладонь Брии согревает мое лицо. Это всего лишь простое прикосновение, но, похоже, оно многое значит для нее.

— Я действительно люблю тебя, — говорит она. — И мне очень жаль.

— Я знаю, милая. Мне тоже жаль.

Слабая улыбка появляется на ее лице, и трещины, которые болели в моем сердце, снова срастаются, когда Бриа прижимается своими губами к моим. Ее вкус и аромат наполняют мои чувства, укрепляя ту истину, которую я подумал, что потерял ее.

Мы принадлежим друг другу.

Нам просто нужно время. С каждым прикосновением, с каждым высказанным секретом или правдой, мы будем расти и сближаться.

Мы будем стараться.

Точно так же, как мы исцеляем изуродованное тело Брии, день за днем мы становимся сильнее. Разрозненные кусочки стягиваются вместе. Иногда это требует отдыха и размышлений. В других случаях — усилий, как, например, реабилитация Брии. Она трудится, превозмогая боль, чтобы сделать свою ногу сильнее. Мы преодолеваем боль, чтобы улучшить наши отношения. Бывают замечательные дни. Другие — нет. Но даже в плохие дни мы все равно держимся вместе. Учимся доверять друг другу. Полагаться друг на друга.