Книга Скелет, страница 108 – Триша Вольф, Бринн Уивер

Волнение. Жгучая жажда. Для нас убийство — это не просто желание, а потребность, и как только оно овладевает нами, то уже не отпускает.

Джек хочет поохотиться на него. И мой инстинкт подсказывает, что Хейз будет готов, если Джек это сделает.

Челюсть Джека дергается, его пристальный взгляд скользит по моему лицу. Ему удается подавить свою хищническую тягу, но недостаточно быстро.

— Нам нужно как можно скорее убрать Хейза с глаз долой, пока он не наткнулся на что-то стоящее. Чем дольше он тут, тем выше риск.

Он, конечно, прав. Хейз не так уж сильно отличается от нас. Одичавший. Непредсказуемый. Хейз не обязан этим никакой травме, никакому мастеру, кроме своей одержимости.

Я одариваю Джека сияющей улыбкой, чей блеск доходит до глаз, прежде чем обратить внимание на здание вдалеке.

— Не волнуйся, лепесточек, — отвечаю я, похлопывая Джека по руке. — У меня есть план.

Наступает долгая пауза, пока мы продолжаем спускаться по извилистой тропинке.

— Не хочешь поделиться?

— Пока нет, не-а.

Джек ворчит что-то по-датски, но не отпускает меня, даже когда мы замолкаем и проходиммимо трех студентов-криминалистов, которые приветствуют нас ухмылками, готовые к сплетням. Только когда мы оказываемся в исследовательской лаборатории, между нами появляется какое-то пространство, и впервые это расстояние приносит облегчение.

Глоток воздуха перед погружением в бездну.

Глава 19

Сияние

КАЙРИ

Мы с Джеком обмениваемся лишь несколькими взглядами, поскольку совещание по бюджету тянется почти два часа, и мы покидаем кампус, как только оно заканчивается. Мы едем прямиком к дому Джека, и, хотя мне этого не хочется, я болтаю о всякой ерунде во время короткой поездки, сохраняя маску счастья на месте, в то время как мой разум бурлит до изнеможения. К тому времени, как мы входим в дверь под звук восторженного скулежа Корнетто и жужжания мотора нового робота-пылесоса, я решаю допить остатки текилы, которую не допила вчера вечером, прямо с горла.

Но потом отбрасываю эту мысль. Я должна сохранять ясность в голове, даже несмотря на то, что отчаянно пытаюсь заглушить это неумолимое, растущее беспокойство, которое расползается по моему черепу.

В конце дня я стою перед зеркалом в ванной, просто любуясь своими глазами, их цвет так похож на цвет глаз папы, а форма так похожа на мамины. Все, что стоит за ними, отличается от того, какой мои родители ожидали бы меня видеть. То, чего они хотели бы. Может, я должна чувствовать себя виноватой за это. В конце концов, я — их живое наследие. И все же чувство вины не приходит.

Все, что я чувствую, — это потребность.

Потребность вонзить нож в горло Хейза. Потребность почувствовать, как его последний вздох дрожит на моей руке.

Потребность защитить Джека.

Я сжимаю край квадратной раковины так, что побелели костяшки пальцев, когда Джек останавливается в дверях, будто мои мысли вызвали его.

— Думаешь о Хейзе? — спрашивает он, прислоняясь к дверному косяку, скрестив руки на обнаженной груди, спортивные штаны низко висят на его бедрах. Я отрываю взгляд от восхитительной демонстрации мускулов, внезапная боль протестует во мне, когда я опускаю внимание на свою обесцвеченную кожу, тонко натянутую на изгибы костей.

— Может быть, немного.

— Ты волнуешься.

— Конечно. Наверное.

— Поделишься со мнойсвоим планом?