Книга Королева разрушенных империй, страница 31 – Бринн Уивер

Я прижимаю пальцы к метке и закрываю глаза, пытаясь почувствовать Ашена, но там ничего нет. Ни его эмоций под кожей, ни присутствия в жилах. Я сглатываю ком тревоги о том, что это может значить, перебирая мысли, мучившие меня все эти дни в заточении. Если бы он умер, я бы тоже умерла, да? А если он в другом мире? Ранен? Без сознания? В коме? А что если, а что если, а что если...

Я тяжело вздыхаю, открываю глаза и, перебирая кулон Эдии, смотрю на безмолвную стену.

— Ninmen Eslal, — шепчу.

Долго сижу совершенно неподвижно, вслушиваясь. Но ничего. Ни потрескивания силы Эдии. Ни мерцающего черного шара. Только легкое плескание черной воды у входа в пещеру, которое кажется утешением после бесконечного тиканья колец.

Я поворачиваюсь ко входу с турмалиновой сферой в руке. Похоже, придется плыть. Не знаю, как удержу эту штуку, если Крюконог решит прокатить меня еще раз. Чувствую, что должна держаться за этот камень, чего бы это ни стоило. Так что постараюсь. Или умру, пытаясь.

Я уже готова шагнуть в завесу воды, когда поднимается ветер, унося с собой биение сердца. Позади раздается звук, похожий на потрескивание огня. Я кладу сферу к ногам и медленно поворачиваюсь, отчаянно надеясь, что это не галлюцинация невыспавшегося мозга.

Это шар из звезд, сверкающих и падающих в черном пространстве.

— Белла, где, черт возьми, ты была, лока?¹ — говорит Эдия, выходя из черной сферы. Ее широкая улыбка ослепительно бела на фоне темной кожи. Глаза блестят от непролитых слез.

Я хрипло смеюсь, и слезы жгут мои глаза.

— О, заткнисьнахер, — бросаю я и бегу в ее объятия.

Я врезаюсь в лучшую подругу, и меня накрывает облегчение, как никогда. Мы обнимаем друг друга, смеемся и плачем. Задаем вопросы, не дожидаясь ответов. Где ты была? Что случилось? И выплескиваем душу в пустую пещеру. Я так скучала. Я так волновалась. Я люблю тебя.

Мы не отпускаем друг друга, пока теплый аромат шалфея от Эдии не начинает жечь горло. Кажется, она чувствует жгучую боль вампирского голода. Она слегка отстраняется, снимает рюкзак с плеча и достает пакет с кровью из нескольких, сложенных внутри.

— Обожаю тебя, — говорю я, когда яд заполняет рот. И я знаю, чья это кровь, еще не попробовав. Волна облегчения становится морем. Я знаю, что он жив. — Кровь Ашена, — шепчу.

— Он копил ее на всякий случай, — отвечает Эдия, пока я жадно глотаю содержимое пакета, вздыхая от щекочущего ощущения в горле. — Я как раз уходила из Bit Akalum, когда почувствовала твой зов. Вернулась на кухню и схватила, что смогла, из холодильника. Подумала, тебе может понадобиться. Ну как, я знаю свою вампиршу или знаю свою вампиршу?

— Еще как знаешь, — благодарно говорю я, вытирая слезы. Я опустошаю пакет, отдаю его Эдии, затем кладу турмалиновый камень в ее рюкзак для сохранности и снова обнимаю ее. Когда мы наконец разъединяемся, она оглядывает пещеру.

— Где мы?

Я потираю руки, хлопаю в ладоши, прочищаю горло.

Эдия стонет и закатывает глаза.

— О господи.

— Я ждала этого момента.

— Вижу, — говорит она, смотря на меня хмурым взглядом, но уголок губ все равно поднимается от улыбки.

— Эдия, послушай меня...

— Боже, нет.

— Ведь мир людей не для нас²...

— Не надо.

— А жизнь под водой намного лучше, чем там, наверху...

Эдия фыркает.

— В мире морском, в мире морском… Каждый добрее, каждый мокрее, каждый знаком...