Книга Тень на жатве, страница 75 – Бринн Уивер

— Почему ты не хочешь мне рассказать? Что тебя так пугает? Почему не можешь сказать, кто ты и откуда? — спрашивает он, отпуская меня, когда я резко вырываю руку.

Я яростно царапаю ручкой по чистой странице, почти протыкая ее.

«Ты, блять, серьезно?»

Мне так хочется высказаться. Одно-два слова объяснили бы все. Все бы обрело смысл для Ашена. Он бы наконец понял. И тут же выскочил бы из комнаты, чтобы найти свою сестру, или Коула, которому нужны убийства, или вообще кого угодно, кто взял бы на себя жатву вместо него. Но я сжимаю губы и бросаю ему самый убийственный взгляд на свете. В глубине души зарыты обида, злость и боль. В глазах жжет от гневных слез.

Черт, НЕНАВИЖУ, когда так происходит.

Я сглатываю ком в горле и смотрю на дрожащий лист в руках.

«Чем меньше ты знаешь обо мне, тем меньше вероятность, что однажды меня привяжут к твоим дверям, заставят тянуть карету или я останусь бродить призраком в этой библиотеке. В ЕБУЧЕЙ библиотеке, где ты вознесешь мое имя под своим, как еще одно великое убийство во славу Дома Урбигу на отполированной мраморной плите. Потом забудешь, почему меня вообще забрали на жатву. Забудешь, кто я и что могла бы значить для тебя. Я стану очередным призраком, либо выполняющим твои приказы, либо воющим в тумане, либо жалким подобием ползуна. Так что нахер все это, Жнец. НАХЕР».

Я рву страницу из блокнота и шлепаю ею Ашену прямо на грудь, не дожидаясь, когда он прочитает. Толкаю его в сторону, обхожу кровать и сажусь на край, швыряя блокнот на эти чертовы роскошные простыни, которые я хотела бы ненавидеть, но не могу. Они слишкомпрекрасны.

Я прижимаю ладони к глазам и пытаюсь проглотить ком, который с каждым вдохом становится все больше. Решаю, что больше не смогу сидеть на этих дебильных простынях, и вырываюсь из постели, врезаясь лицом в грудь Жнеца. Он ловит мои руки и, не спеша, поворачивает меня от кровати, прижимая к стене спиной. По его хватке ясно: я могла бы вырваться, и он бы отпустил. Но я не хочу. И не хочу разбираться, почему.

— Ты не просто язвительная вампирша, ты еще и чересчур драматичная, — говорит Ашен, его глаза горят огнем. Запах табака, мяты и чернил наполняет воздух. Хочется зашипеть ему прямо в лицо, но когда он смотрит на мои губы, я вижу нечто большее, чем просто раздражение. — Ты прячешься в том странном городке. Не хочешь, чтобы я знал, где твой клан. Думаешь, я не догадался, что ты, наверное, что-то натворила, за что тебя могут наказать? Разве не приходило в голову, почему я никогда не трогал тебя? Что я пытался тебя защитить?

Хах. Он, наверное, думает, что я выдала людям тайну о вампирах, и теперь в бегах. Но между тем, чтобы рассказать смертным о вампирах и убить долбанного Жнеца — огромная разница.

И «защитить» он сказал? Преувеличивает. Хотя, честно говоря, у него особо выбора и нет, кроме как изображать дружелюбие.

Я вырываю руку с излишней силой, и Ашен закатывает глаза. Тыкаю пальцем в его грудь, надеясь, что там еще болит, потом касаюсь татуировки на его руке. Провожу большим пальцем по своему горлу, а затем тычу в его лицо, пока он не отодвигает мою руку.

— Да, твое заклинание мешает мне убить тебя, но мы оба знаем, что я всегда мог привлечь другого Жнеца. Любой из них с удовольствием вытащил бы тайны у светлой души, пока не нашел бы преступление, достойное расплаты. Моя сестра — больше всех захотела бы.