Книга Тень на жатве, страница 74 – Бринн Уивер

Пишу: «Вот это ты даешь — сжигаешь лифчик».

— Я продвинутый Жнец, — отвечает он, и его сухой тон вызывает у меня еще более широкую улыбку.

«Да, я это поняла, когда ты сказал, что Энди Картрайт хочет стать мои избранником».

Улыбка медленно исчезает с моих губ, когда его лицо становится мрачным и угрожающим. В глазах Ашена вспыхивает яркое пламя, но он отводит взгляд то на фонтан, то на пол, то на котел. В общем, куда угодно, только не на меня.

— Пойдем, — говорит он. Черный дым клубится внизу и поднимается вверх, обвивая ноги. Ашен протягивает руку, прежде чем ее полностью окутывает туман, но не смотрит мне в глаза. Я подаю руку и иду за ним к котлу.

Паника все еще нарастает внутри, голоса из деревни звучат в ушах, сердце бьется все быстрее, дыхание сбивается. Я прикрываю уши, и Ашен крепко обнимает меня. Объятия кажутся сильнее, чем раньше, и когда мы оказываемся по ту сторону, я восстанавливаю дыхание и понимаю, что он не хочет отпускать меня. Но отпускает — и весь путь до своей комнаты не поднимает взгляд.

Когда мы приходим, Ашен ненадолго уходит за едой, возвращается с бутылкой вина и двумя бокалами. Мы долго сидим молча, изучая книги из библиотеки. Он дал мне книгу об оборотнях, а сам держит книгу о вампирах.

Я читаю о предках Семена в России. Ничего удивительного — он первородный, проливал кровь, чтобы обрести власть. Оборотни хоть и бессмертны, но часто гибнут в жестоких драках между собой. Семен необычен — он древнее большинства. Первые упоминания о нем относятся к моему времени, еще до римлян и греков, когда шумеры правили в долине Тигра и Евфрата.

Я тянусь за бокалом вина на столике рядом с креслом. Этот день меня вымотал, хотя кровь Ашена все еще пульсирует в моих венах. Когда я поднимаю взгляд, он внимательно смотрит на меня со своего кресла, книга лежит у него на коленях, он сидит так же, как и прошлой ночью.

«Что?» — пишу я, поворачивая блокнот на столе, чтобы он мог прочитать.

— Ангел сказал, что оборотням нужна такая, как ты. Как думаешь, что он имел в виду?

«Не знаю. Кто-то крутой и классный?»

— Нет, не думаю.

«Может, кто-то с ангельским бешенством?»

— И это тоже нет.

Похоже, шутками я не добьюсь ничего. С тех пор как я упомянула Энди Картрайта, Ашен стал мрачным и серьезным, так что пора сменить подход.

«Ты, кажется, многое знаешь, так почему бы ТЕБЕ не рассказать МНЕ?»

Ашен вздыхает, закрывает книгу и кладет ее на столик, потом делает долгий глоток вина и убирает бокал.

— Ты явно из древних. Ты не знаешь, кто твой создатель.

«И что с того? Спасибо, что напомнил, какая я старуха».

— Все вампиры знают, кто их создатель.

«Я не такая, как все вампиры», — пишу я, поворачивая записку к нему и бросая смертоносный взгляд, когда он смотрит на меня. Он наклоняется вперед, будто провоцируя.

— Именно об этом я и говорю.

Я вскакиваю с кресла, будто оно горит, хотя идти мне некуда. Черт с ним, посижу в ванной, если придется. Спрячусь там, пока не придумаю, как сбежать, словно герой «Побега из Шоушенка» — смоюсь в унитаз и обрету свободу. Ашен упорно копается в моей истории, и я знала, знала, что рано или поздно он начнет рыть глубже. Я обманывала себя, верила, что он заботится обо мне и оставит это.

Ошибалась.

Я смахиваю ручку и блокнот со стола и уже направляюсь к ванной, когда Ашен хватает меня за руку.