Книга Тень на жатве, страница 44 – Бринн Уивер

Я резко останавливаюсь, и Ашен тоже, когда я поворачиваюсь к нему лицом.

«То есть он прикован здесь, открывая двери для вас, Жнецов, уже черт знает сколько времени, а ты не знаешь, что он сделал?»

Ашен долго и молча смотрит на закрытую дверь. Слышно лишь, как мерцает пламя свечи за черным стеклом бра на стене.

— Нет, не знаю, — отвечает он, опуская на меня взгляд. Он убирает руку с моей спины. Я хмурю брови, перевожу взгляд с него на дверь и обратно. Пытаюсь найти повод для злости. Но вижу лишь печаль и вину, скрытые под слоями времени. И грусть.

Отворачиваюсь и иду к внутренним дверям, за дымчатым стеклом которых что-то подсвечивается. Я хочу поскорее покончить со всем и уйти отсюда. Хочу быть где угодно, только не здесь.

Я открываю дверь и замираю. Словно молнияпронзает мои вены. Дыхание перехватывает не из-за размеров комнаты. Не из-за рядов древних книг, заполняющих полки до самого потолка. И даже не из-за душ, блуждающих в тенях.

А из-за трех черных мраморных плит, на которых золотыми нитями выгравированы имена.

На центральной плите – «Дом Урбигу».

Под названием Дома написано – «Жатва».

Первое имя в списке – Эмбер.

Пятое имя после нее – Аглаопа.

Эмбер похитила душу моей сестры.

И я за это убила не того Жнеца.

ГЛАВА 16

Черт подери.

Это не очень хорошо. Совсем не хорошо.

Начнем с того, что теперь я понимаю, почему Жнецы так рассержены. Хотя, они бы все равно злились, ведь я убила одного из них. Но убить случайно не того – это уже совсем плохо. В свою защиту скажу, я действительно верила, что это тот, кто шнырял возле Анфемоэссы, когда я вернулась на остров. У него был меч, которым убили Аглаопу, и заклинание от Сарно в обмен на свободу. Тот Жнец выглядел подозрительно, когда я увидела, как он рыскает в доме Аглаопы, поэтому мой вывод казался логичным.

...Ну, простите...

Наверное, поэтому Эмбер меня узнала. Если это она всадила нож в спину Аглаопе. Я даже не видела, кто это сделал, я только увидела серебряный меч, охваченный адским пламенем, пронзающий грудь Аглаопы. Я видела только страх в ее глазах. Не за себя, а за меня. Но даже узнав, что это сделала Эмбер, я все равно не понимаю, чего она хочет. А она точно чего-то хочет. Иначе она бы меня прикончила, как только увидела в Доме Урбигу.

Что еще хуже, так это то, что я, возможно, должна убить Эмбер, даже если она сестра Ашена. И, хочу я этого или нет, он мне нравится все больше. Конечно, все это очень сложно, учитывая, что я почти каждый день вру ему о том, кто я есть на самом деле. И это дурацкое заклинание, которое нас связало, тоже не помогает. И еще есть такая мелочь, что я как бы мертва, но на самом деле жива, что делает меня самым желанным трофеем для охотников на вампиров во всем мире. Не очень-то удобно, когда твой новый... приятель (ладно, «краш», но так… чуть-чуть) – каратель бессмертных. Короче говоря, убийство Эмбер будет воспринято очень и очень плохо.

Единственное, что немного обнадеживает, – это то, что я не узнаю ни одного из имен, перечисленных под записью об Ашене на камне. Тем не менее, на его счету почти в два раза больше душ, чем у кого-либо ещев Доме Урбигу.

«Молодец», — пишу я и делаю широкий жест в сторону его имени, как в рекламе по телевизору. Показываю ему большой палец вверх, с выражением сарказма на лице, когда он смотрит на меня.