Книга Тень на жатве, страница 33 – Бринн Уивер

— Это и есть проход, — заявляет он, тыча пальцем в котел, как будто это нормальная просьба — постоять в пламени. — Давай, вампирша.

Я мотаю головой. Делаю шаг назад.

— Ты не сгоришь, — уверяет Жнец.

Ага, конечно, ему легко говорить, он — демон, и зовут его, блять, Ашен⁶. Сжимаю зубы и прожигаю его взглядом. Чтобы он лучше понял, вырываю еще лист бумаги, комкаю и бросаю в огонь. Листок вспыхивает. Ашен смотрит на это, потом на меня.

— Окей… Я понимаю, тебе страшно, но ты бессмертная. Ты не сгоришь.

Качаю головой и делаю еще один шаг назад.

Он ничего не понимает. Совсем.

В ужасе смотрю на пламя. Сердце колотится, как бешеное. Во рту привкус крови, кофе и страха. Закрываю глаза.

Я все еще чувствую веревку, стягивающую мое тело на костре, помню впивающиеся в кожу запястий грубые узлы. Помню, как пламя лизнуло мои ноги, как жгло кожу сквозь толстую кожу сапог. Как моя одежда и плоть превращались в пепел, который ветер уносил прочь. Помню ухмылку Бобби Сарно, стоящего в тени. Помню голоса жителей деревни. Заклинания против дьявола. Заклинания против меня. Запах горящей шерсти и человечины. И свой собственный крик.

Да он ничего не понимает. Он не понимает, через что мне пришлось пройти ради этого второго шанса на жизнь.

«Это единственный способ заставить их поверить», — говорила Эдия, когда триста лет назад мы разрабатывали наш план. Она меня обвинит. Люди признают меня виновной в колдовстве. Я сгорю на костре как ведьма, а не как вампир. «Если мы все сделаем правильно, Жнецы поверят, что последняя из первородных сирен погибла. И долгое время, пока ты будешь исцеляться, ты сама в это поверишь».

И мы сделали это. Я горела. Я горела, пока не начала умолять о смерти. Когда пришло время, Эдия заменила мое тело на пепелище телом другой вампирши, которую она убила серебром и сожгла. А потом вернула меня из ада. Даже с моей вампирской регенерацией и помощью ведьмы, это потребовало неимоверных усилий. Я заплатила чертовски высокую цену за этот второй шанс. Месяцами, днем и ночью, я страдала.

Как и многие другие, это воспоминание – одно из тех, которые я предпочла бы забыть.

Когда я снова смотрю на пламя, Ашен уже стоит там, между мной и этим проклятым котлом. Я избегаю его взгляда, но чувствую, как он прожигает меня насквозь.

— Это единственный путь, — говорит он. Его голос тих и спокоен. — Это проход.

По щеке предает слеза. Здорово, и где теперь вся эта бравада о захвате Царства Жнецов? Я готова разреветься только от мысли о том, чтобы туда пойти. Я мотаю головой и сверлю взглядом колонну за Ашеном, пытаясь взять себя в руки. Я могла бы взорвать эту колонну. Обрушить потолок. Разнести этот чертов дом, похоронить эту безумную идею с Царством Теней.

Но я знаю, что должна пойти туда. Должна уничтожить этого Альфу, Жнецов, и положить конец всему этому хаосу, чтобы вернуться к своей спокойной жизни. Просто не хочу снова гореть.

Я собираюсь снять колпачок с ручки, чтобы написать записку, но Ашен выхватывает ее и прячет во внутренний карман пиджака. Он берет меня за руку, и я встречаюсь с ним взглядом. Я одариваю его своим самым яростным вампирским взглядом. В его зрачках вспыхивает пламя, но я не вижу в нем гнева.

Клубы черного дыма окутывают нас, словно саван. Пахнет табаком и чернилами. Ашен берет мою вторую руку, и мой взгляд мечется вокруг, но я вижу только его и этот зловещий дым.