Книга Тень на жатве, страница 17 – Бринн Уивер

Когда я поворачиваюсь обратно, Жнец уже нависает надо мной.

В его глазах вспыхивает пламя. Он сжимает мою руку в месте над тем самым укусом, которым я спасла ему жизнь.

— Нам есть что обсудить, вампирша, — говорит он и тащит меня на солнце.

ГЛАВА 7

Боже, ну у вас и лицо. Не волнуйтесь. Помните, что я говорила? Солнечный свет мне не вредит. В старые-добрые времена, я с сестрами днями торчала на пляже, мы ждали корабли, чтобы потом силой голоса разбить их о скалы. Вот это было весело! И загар был классный.

Но, честно говоря, тащить меня куда-то против воли — это просто наглость. Поэтому я доходчиво объясняю Жнецу, что о нем думаю. Ударом в челюсть.

Что, в общем-то, ни к чему не приводит. Кроме того, что он становится еще злее. Хотя есть чему радоваться: у него на виске роскошный фиолетовый синяк от удара мечом, которым я его огрела прошлой ночью.

На заметку: бить Жнеца не кулаком, а чем-нибудь увесистым.

Ашен тащит меня через улицу в парк, и только убедившись, что поблизости нет лишних глаз и ушей, чуть ослабляет хватку. Пфф. Он явно никогда не был в Санфорде. Таких укромных мест здесь просто не существует. Если он решит меня тут прикончить, вся округа будет в курсе.

Он останавливает нас под ветвями плакучей ивы, удерживая мою руку, пока я извиваюсь в знак протеста. Он смотрит на меня с таким видом, будто в его глазах скопилась вся ярость преисподней.

— Как тебя зовут? — грубо спрашивает он.

Что ж, может, мое колдовство все-таки работает.

Я показываю на свой бейджик, приколотый на груди. Там просто написано: Лу.

— Лу, — хмурится он.

Надо было придумать себе что-то менее похожее на Леукосию, конечно. Но так проще. Я знаю, что откликнусь на это имя. И оно напоминаетмне о сестрах. Все равно никто не поверит, что я живу с 1700-х годов. Так что можно не заморачиваться.

Жнец все еще хмурится.

— Лу, а дальше? Фамилия?

Я мотаю головой и тыкаю пальцем в бейджик. Просто Лу.

— Просто Лу? Что это еще за фигня? Как у Бейонсе?

Я с размаху бью его в лицо, но он успевает перехватить мою руку. Замечаю мимолетный намек на улыбку. Вот же гад.

— Почему ты молчишь?

Я смотрю ему прямо в глаза. Гнев постепенно уступает место чему-то похожему на смирение. Опускаю взгляд. Делаю жалостливое лицо, на котором, надеюсь, читается нужное сочетание «я столько всего пережила» и «я прошла такой долгий путь, не связывайся со мной». Когда я поднимаю глаза, Ашен все так же непроницаем.

— Так что? Ты не хочешь говорить или не можешь?

Закатываю глаза. Какой смысл в этом цирке? Чего я ожидала? Поднимаю два пальца, давая понять, что не могу говорить. Это чистая правда. Если я заговорю, он меня разорвет на части прямо здесь, посреди парка.

Ашен сужает глаза. Его хватка усиливается. Вокруг нас клубится черный дым. Я вижу, как он борется сам с собой, сдерживая свои демонические порывы.

— Интересно. Но, помнится, при нашей первой встрече ты умудрилась подчинить себе человека. Как же тебе удалось сделать это молча, вампирша?

Я выдавливаю самую саркастичную и слащавую улыбку и жестикулирую: Гребанный магический язык жестов, ублюдок.

Судя по его выражению лица, он ни черта не понимает.

— Я не знаю язык жестов.

Пожимаю плечами, давая понять, что это не мои проблемы. Глаза Ашена все еще полны подозрений, но выражение его лица немного смягчается. Я чувствую, как кончик его большого пальца медленно скользит по розовым рубцам на моем запястье, так осторожно, словно он надеется, что я ничего не замечу. Но я замечаю. Тепло разливается по моей коже, словно след от падающей звезды.