Книга Мастер и Воланд, страница 81 – Артур Самари

Булгаков довольно быстро успокоился и вернулся к прежней жизни. Он уже привык к таким ударам судьбы. В тот вечер он продолжил писать свой роман. В этой главе Маргарита становится ведьмой и участвует на балу Воланда. Она вынуждена раздеться догола, как и вся мировая нечисть, которая собралась там. Все эти злодеи, убийцы – это люди дьявола. Они явятся на бал из ада, где нынче обитают. Маргарита должна стать королевой бала. Для добропорядочного человека – это не только пытка, но и позор, и унижение. Такое выдержать совсем непросто, та как в душе Маргарита – другой человек, и на самом деле она презирает всех их, хотя вынуждена улыбаться. И всё это – лишь ради любимого Мастера и его романа.

Булгаков проснулся поздно – ближе к полудню. После обеда жена убрала посуду со стола, и Михаил поставил туда пишущую машинку. Елена вставила в нее белую бумагу, и муж стал читать новую главу, прохаживаясь по комнате, а сынишка устроился на диване и листал книжку сказок с картинками. Многие из этих сказок он уже знал, ему читал папа. Вдруг в дверях раздался стук. Елена открыла дверь, и на пороге увидела молодую интеллигентную женщину в шляпке, с сумочкой и зонтом в руках. Лицо ее было бледным, будто у больной.

– Вы не узнаете меня? Я – жена поэта Абрамова, мы с вами встречались в квартире доктора на Пречистенке, помните, когда нас арестовали.

– Как же, вспомнила, проходите в комнату.

В гостиной Булгаков указал жене поэта на диван. Елена попросила мужа убрать машинку со стола, чтобы постелить белую скатерть. Однако женщина сразу возразила:

– Я всего на несколько минут. Дело в том, что неделю назад моего супруга арестовали. Они явились ночь, сделали обыск и увели его.

– О Господи! – в один голос воскликнули супруги.

– Я каждый день ходила на Лубянку и хотела узнать о нем. Но у них ответ один: «Не положено, когда нужно будет, сами вызовут». А вчера получила вот эту записку, кто-то ее засунул под дверь.

И она протянула свернутый листок. Булгаков стал читать вслух: «Дорогая Наталья! Меня обвиняют в заговоре против Сталина. Что я якобы состою в тайной организации Бухарина и Рыкова, которые якобы хотят убить Сталина. Я сразу заявил чекистам, что это дикая ложь. Да, я знаю Бухарина, когда он был членом правительства,он помог мне издать сборник моих стихов. Но я не встречался с ним – в этом деле мне помог Луначарский. А Рыкова и вовсе не знал, кроме как по газетам – Председателя Совета министров. Но чекисты хотят лишь одно: чтобы я оговорил себя и также других невинных людей. Я отказался. И тогда они устроили ад. В особой камере два молодых чекиста с комсомольскими значками почти каждый день избивали меня – а ведь я им в отцы гожусь. Когда я сказал им это, они лишь усмехнулись, а затем с каменными лицами продолжили свое дело. Один сзади держал меня, а второй бил кулаками по моим почкам. От ужасной боли я кричал, далее они стали сапогами наносить мне удары между ног. Это уже настоящий ад! И всё же с трудом я выдержал, потому что боль страшна в самом начале, а после долгих истязаний она уже притупляется, словно в тумане. Они обещали сохранить мне жизнь, лишь бы я подписал, то есть «признал» себя виновным и оклеветал других, в том числе писателя Булгакова. Лучше я умру, чем буду Иудой. А еще чекисты шило втыкали мне под ногти и не давали по ночам спать, устраивая допросы. Оказывается, по ночам воля измученного человека сильно ослабевает, и ему становится всё равно. Но я выдержал. Знаешь, страшно в самом начале, а после, если ты выдержал и не оговорил себя, то страха становится меньше. На пятый день следователь стал угрожать, что арестуют мою жену и дочь. Я думаю, это серьезно – и вот тогда им удалось сломить мой дух. На следующем допросе я дал признательные показания, мол, я состою в этой организации. Я не знаю, что ждет меня, а в общем – всё равно, главное, чтобы вы были живы и здоровы. Будьте счастливы! Возможно, это мое последнее письмо, которое чудом попало к вам. Когда наша Анечка вырастет, расскажи обо мне правду. Прощай, моя милая, любимая!»