Книга Девочка из пустыни, страница 66 – Артур Самари

– Скажи мне, страсть для тебя дороже жизни? – задал вопрос Касым.

– Это у вас страсть – у меня же любовь. Я люблю вас давно и всегда наблюдаю за вами с юрты, когда возвращаетесь с пустыни. Но вы, словно слепец, не видели меня. И вот сегодня моя душа не выдержала. Я знала, что вы пройдете возле нашей юрты, и стала мыться в тазу. Я люблю вас, потому что вы не грубый, добрый…

– Ты совсем смелая или безумная, – сказал Касым.

– Только прошу, не думайтеобо мне дурно. Я больна вами и ничего не могу с собой поделать. Когда мы еще раз сойдемся?

– Мы не можем часто видеться – это опасно. Давай через три дня.

Первой ушла Юлдуз и исчезла в темноте. Шла она быстро, озираясь вокруг: к ней вернулся страх. В ночи она не заметила никаких теней.

В ее юрте все было, как прежде: муж и дети спали. Легко вздохнув, Юлдуз тихо легла возле детей. Однако она была так взволнована, что до рассвета не смогла сомкнуть глаза. Да и как заснуть, коль стряслось в ее жизни просто немыслимое.

На другое утро, как обычно, Касым направился к юрте отца на завтрак и у котла увидел Юлдуз. Та стояла с женщинами и варила похлебку из муки, мешая большой деревянной ложкой. Ее глаза сияли от радости.

Касыму на душе стало легко: значит, все обошлось, ее муж ничего не знает. Всего на миг их взгляды сошлись. И когда он стал удаляться, услышал за спиной голос старшей невестки и сразу насторожился:

– Юлдуз, ты сегодня совсем счастливая, может, муж сделал тебе дорогой подарок? – и все женщины рассмеялись, зная скупость Халила.

– Сама не знаю почему, но весной я всегда такая, – ответила Юлдуз.

– А может быть, ты еще стихи слагаешь? – спросила Сарем.

– Для этого надобно быть ученой. Говорят, что теперь даже в аулах заставляют девочек учиться. Как им повезло.

– Зачем женщинам учеба, – возразила старшая невестка, мать Жасана. – Какая от этого польза в хозяйстве?

После того свидания минуло более месяца. По ночам они все так же сходились в низине за отцовским загоном, в самом укромном месте. И Касым стал замечать, что с каждым разом в его душе растет любовь к Юлдуз. Это чувство оказалось сильнее, чем просто страсть к женскому телу. Касым был счастлив, и отныне Юлдуз уже не казалось ему развратницей. Даже краткие общения приносили ему немалую радость, и они позволяли себе шутки, тихий смех и болтали обо все, что лезло в голову. И как-то раз после любовных игр, укрывшись мужским халатом, они стали разговаривать, и тут Юлдуз заплакала.

– Что с тобой стряслось? – спросил он.

– Утром муж опять бил меня. За то, что не успела сшить ему новую рубаху, – он к дяде в гости собрался. Халил сильно ударил в бок, что до сих пор болит.

– Мне больно это слышать, но зачем ты говоришь об этом, ведь сама знаешь: я ничем не могу помочь тебе.

– Говорю вам просто так, хочется, чтобылюбимый человек узнал о моей боли. А вообще-то, я не должна обижаться на мужа: он делает верно, что бьет меня, ведь я развратная жена.

Любовники были счастливы, и им казалось, что так будет вечно и об этой тайне не узнает ни одна душа. Но как-то раз ночью мать Касыма вышла из душной юрты. Старуху тошнило, ей захотелось чистого воздуха. Она уселась возле своей юрты. Время близилось к полуночи. И вдруг недалеко от ее юрты мелькнула фигура человека. По высокому росту мать признала в нем Касыма. В темноте сын не заметил мать и скрылся за загоном. Старуху это не удивило: должно быть, по нужде, сказала она себе. Вскоре ее стало клонить ко сну, и она дважды зевнула. Пора было в юрту, и старуха не успела встать, как в десяти шагах от нее мелькнула еще тень, женская, которая шла туда же, видимо, за Касымом. Мать решила: это должно быть Сарем. И тут же она подумала: «Удивительное дело, что они там делают среди ночи?» Мать осталась сидеть на песке.