Онлайн книга «Моя Фиалковая Зависимость»
|
— Мы обязательно выберемся. И обязательно вернёмся домой. Я тебя люблю, Эрбос. Просто выживи. Это моя единственная просьба. В ответ я уже не услышала ни единого звука, но чётко ощущала, что любимый впитывает каждое моё слово. Поглощает каждый звук моего голоса. Во мне созрела горькая идея. Я не могла говорить бесконечно сама с собой, но желание поддержать любимого единственным возможным способом стало непреодлолимым. — Знаешь, когда-то отец хвалил мой талант петь. Возможно, он хвалил меня просто всегда, он слишком любил меня, чтобы расстраивать хоть чем-то, но я хочу чтобы и ты оценил. Дай знать, если это будет слишком плохо… Первые слова песни, которым обычно обучали знатных дам в мире людей, дались откровенно плохо, голос звучал глухо из-за пережитых потрясений. Я прислонилась к сырой стене, отбросив голову назад и прикрыв глаза, вспоминая день, когда в последний раз пела эту песню любимому папе. Его теплые карие глаза, наполненные истинной родительской любовью и восхищением, пока он играл на фортепиано, составляя мне аккомпанемент, воскресили давний образ. Его любовь грела даже после смерти. Придавала сил в самые сложные моменты. Голос окреп. По темным коридорам полилась песня повествующая о любовных страданиях некоей юнойдевушки, которая дожидалась жениха из дальних стран, но шторм унёс его жизнь. Довольно банальная, на первый взгляд, история имела красивый мотив, как раз подходящий моему тембру голоса. Пустынные коридоры, высеченные из камня, дарили эхо, придавая особенно красивое звучание одиноким тягучим словам. Я и сама заслушалась отголосками этих звуков. Тьма, холод и отчаяние смешались с красотой, единственного звука, который неожиданно красочно расцвёл в этом мертвом месте. Он дарил надежду и напоминал о доме. О мире людей, который был вовсе несовершенен, но гораздо более понятен в своей простоте. Я вдруг захотела как и прежде, с увлечением нестись верхом на грозном Буцефале по бескрайним полям до самой кромки леса. Вдохнуть запах кипрея в человеческом мире на той стороне врат фейри. Губы обжигали красивые стихи, срывающиеся в виде грустной песни, пока душа неумолимо рвалась в мир, где ей самое место. В какой-то момент ощущение дома настолько заполнило сознание, что невольно стало легче. Грустная, трагичная, на первый взгляд, концовка песни блеснула надеждой. В этой истории влюбленные остались вместе, а якобы погибший жених влюблённой в него девушки, чудом выжил и вернулся к своей любимой. Эту песню я выбрала не только по причине того, что она напоминала мне о самых прекрасных мгновениях, о доме. Она дарила чувство, что всё обязательно завершится хорошо и для нас с мужем. Дарила надежду в условиях, невозможных для её существования. Истязание одиночеством Трек к главе — Tommee Profitt and Fleurie — Noble blood * * * Было тихо и темно ещё, как минимум, сутки. Или же время растянулось так для меня потому, что вслушивалась в каждый тихий прерывистый вдох и выдох любимого? Эти тяжёлые вдохи и стали отныне для меня своеобразным, жутким тиканьем часов отмеряющих время. Желудок все чаще сжимался от голода, жажда заставляла думать, что нас так и оставят тут умирать, забытыми и запертыми. Затем тяжёлые мысли сменились страхами за отца, маму и брата. Я вспомнила с каким ужасом и остервенением Эрион вырывался из-под контроля отца, как пытался рвать на себе магические путы ловчей, рассекая руки до крови и не унимался, пока мать не бросилась к нему, умоляя не гневить Градоса, как сама позже молила нового короля Мидера отпустить нас. |