Книга Моя Фиалковая Зависимость, страница 241 – Марина Адлер

— Папа! Приехали бабушка, дядя, дедушка, — девочка остановилась, замучавшись перечислять. Подросший Никос вошёл в комнату, своим видом обозначая прибытие Зоуи и Аваларда в наш дом.

— Наши дети разгромят и спалят это поместье, если не поможешь сейчас же, брат. — Подошёл Авалард и обнял меня прямо с Лео на руках.

Следом за отцом, со скалкой в руках и тоже вся в муке к нам присоединилась трёхлетняя дочка Зоуи и Аваларда. Девочке только стоило посмотреть на меня своими золотистыми, как у отца глазами и мило улыбнуться, как я тут же растаял, любуясь её длинными рыжими кудрями и зелёным платьем в пышных оборках. Дочь ведьмы была ангелом снаружи и настоящим сорванцом внутри.

— Здравствуй, солнышко, — обратился я к Нелли.

— Здравствуй, дядя! А мы готовим печенье!

— Я уже догадался.

Милли с укором ткнула меня локтем под ребро, улавливая в голосе удручённые нотки. Сегодня я хотел провести этот вечер с ней после сложного дня, но теперь от грозился перерасти в маленькийхаос. Из кухни послышались голоса остальных моих друзей и родных, среди которых с лёгкостью узнал голос Йена, его жены, Кэрол, Эриона и даже давней подруги Миллиоры — Лоры с её полукровным мужем.

— Похоже, нашу кухню захватили оголодавшие, — подшутил над женой, а девочки и Никос радостно рассмеялись, подхватывая насмешку.

Крепче обнял любимую, передав ей сына, а сам подхватил на руки Мелиссу, целуя дочку в нос и в который раз любуясь её красивыми глазами. Как у матери. Все мы направились на большую кухню, которая резко стала казаться маленькой со стольким количеством людей внутри. Мы с Авалардом помогали детям вырезать фигурки из печенья, отмечая про себя, что у тех они получаются гораздо лучше, чем выходили у нас в детстве. А когда печенья стало слишком много даже для Эриона с его любовью к выпечке, перешли к чаепитию в гостиной, где полыхая, потрескивал большой камин.

Кэрол вместе с Нэнси принесла в комнату ещё один поднос печеньем, чтобы любимому мужу хватило угощенья и села рядом с ним. Брат Миллиоры с нежностью обнял любимую, одной рукой перебирая её белокурые длинные волосы, а другую ладонь положил на живот фейки, тихо шепча той что-то на ухо. Мы с Милли только переглянулись. Вэйса с Алантиром тоже. Кэрол ещё не обрадовала нас новостью о скором пополнении, но именно сегодня мы уже знали для чего они с Эрионом всех собрали вместе.

Диванчиков и кресел в обширной гостиной хватало, чтобы разместиться всем, но дети предпочли играть с маленьким Лео на мягком ковре, где уже стоял поднос с печеньем для них. Девочки с радостью играли с малышом, а Никос помогал Лео вставать на ноги и не падать постоянно.

Лора с умилением наблюдала за детьми, держа мужа за руку и радуясь за Миллиору. Своих детей они предпочли оставить дома сегодня. А Йен всё кружил вокруг своей прекрасной и такой хрупкой на его фоне жены, которая была очень смущена таким количеством людей, но тоже постепенно расслабилась, когда все стали шутить и говорить о приятных новостях.

— Как прошло? — спросила Милли тихо, чтобы слышал её только я.

— Всё хорошо, мне нужно было навестить их раньше.

Жена не стала расспрашивать о большем или же напоминать о плохом. Горе и память о потере матери и сестёр, превратились в тихую светлую грусть. Как и говорила моя светлая бабочка, которая частонавещала могилу друга и человеческого отца: «память о любимых не умирает и живёт в наших сердцах вечно». Так оно и было. А я в который раз восхитился мудростью Миллиоры.

Эрион и Кэр поднялись с мест и объявили о новости, что вскоре станут родителями, окончательно растворяя грусть. А Йен мечтательно любовался своей прекрасной женой, мечтая о таком же счастье, нежно перебирая маленькие пальчики её руки. Все принялись обнимать и поздравлять пару. Милли расплакалась, как и Вэйса от счастья за Эриона и Кэрол. Детский смех и лепет продолжал литься, смешиваясь с нашими разговорами. Я обнял своего любимого мотылька сильнее, чтобы убедиться, что это не сон или видение, настолько почувствовал себя счастливым. А поцеловав любимую в губы, вдыхая запах её тела, в который раз забыл обо всём на свете, мечтая лишь об одном — как скорее увести её в нашу спальню и остаться наедине.