Книга Моя Фиалковая Зависимость, страница 229 – Марина Адлер

К ним на подмогу сразу бросился Авалард. Он попросту не смог выбрать остаться. Некоторые Варги тоже кинулись в бой, хоть и были уже сильно ранены. Способных сражаться Бильвизи уже вовсе не осталось среди нас. Лишь кое-где части их разбросанных по полу древесных тел, подёргиваясь, ползли к врагам всё ещё следуя приказу хозяина.

— Ты носишь моего ребёнка, который станет освободителем земель от скверны и проклятия рода Сактин. Ты — моя любимая жена и королева, — закашлялся король, пытаясь переубедить меня нападать на него, возвращая всё внимание к себе, а губы Сактина неизменно окрасились алым вместе с вспыхнувшим свечением Королевского Амулета.

Я не смотрела на Эрбоса, который замер позади Градоса. Как и на остальных, что остановили попытки одолеть короля. Даже могучий король Варгов, так и замерший в позиции перед прыжком, оставил намерение вкусить кровь Альхандры. Не в силах отвести взгляда от угрозы прямо напротив, я лишь мельком уловила по силуэтам позади Градоса, как близкие поражены словами жестокого правителя. Как опасаются даже пошевелиться, остерегаясь нападения короля на меня. Градос никогда не разговаривал с противником или же врагом, да и предателей быстро заставлял поплатиться, если те могли представлять угрозу. Однако, сейчас он медлил, громко сглатывая свою же кровь.

— Ты не можешь дать дитя Альхандре! — встрял хозяин Пустошей, желая отвлечь на себя Градоса, чтобы я имела возможность напасть и не стать самой жертвой смертельного удара магии Сактина. Но тот даже не обратил на него внимания. Тогда незнакомец продолжил ещё более дерзко: — Ты и без того обречён, Сактин… Тебя убивает чувство, на которое не имеешь право, а кровь Альхандры отравляет твоё тело. Ты всё равно умрёшь! Любить и носить на шее Королевский амулет — неподвластно Сактинам! Только ожесточённое равнодушием сердце любого из Сактинов, способно принять власть Королевского амулета! А ты пил магическую кровь и даже удосужился влюбиться, — с издёвкой тянет незнакомец. — Тебе конец. Так или иначе. — Рыжеволосый феец усмехается, но в этом смешке сквозит сдержанное напряжение. Он часто с опаской бросает взглядна меня. — Она тебя убила. Ты уже живой труп. Альхандра — твой яд. От её крови и от любви к ней, ты вскоре умрёшь. Я ошибся, что напал. Признаю. Нам стоило лишь подождать пока умрёшь сам.

Кажется, что хозяин Пустошей лишь усугублял ситуацию, натравливая короля на меня. Но Градос вскоре начинает разворачиваться, а лицо его искажает гримаса боли и зверского гнева. Руку в ореоле свечения магии он возносит для удара, но не по мне, а в сторону хозяина Пустошей. Хитрость лесного незнакомца действует, и я готовлюсь к меткому и мощному удару чар по Градосу. На фоне слышится возглас Зоуи и рокот сражения. Зеркала в стенах становятся словно жидкость перед тем, как из их серебристой глади начинают вырываться чудовища. Хозяин Бильвизи произносит несколько слов на древнем фейском наречии, и древесные твари без промедления бросаются туда, где нужна подмога Зоуи, Аваларду и Йену. Я не знаю или друзьям удаться выжить в образовавшемся хаосе сражения и давке, но стараюсь думать о лучшем. Рука наполняется светом и силой. Намерение убить врага крепко, а глаза видят цель чётко.

Вдох, и я запускаю мощный поток света в Градоса, который уже готов нанести удар по хозяину Пустошей. Тот не пытается защититься, отвлекая намеренно внимание короля на себя. Остальные тоже замирают, не отводя взгляда уже от меня. В глазах матери сквозит и гордость, и надежда. Эрион смотрит на меня, как на божество, сошедшее с небес. Видно по взгляду: брат не может поверить, что это я призвала Бильвизи из зеркал. Эрбос же смотрит словно говорит: «Ты сделаешь это. Не сомневайся». Он точно не сомневается во мне. И я теперь тоже не сомневаюсь.