Онлайн книга «Мышеловка для Шоколадницы»
|
Разогнулся и раздавил артефакт в ладони, тот хрустнул, невысокую фигурку мэтра окутало облако густого фиолетового дыма, Ревери из него шагнул, дым остался на том же месте. – Посмотрим, – повторил лекарь, поставил рядом с Лузиньяком ещё один стул, сел. Сначала ничего не происходило, вообще ничего, потом облако расступилось, открывая нечто вроде зеркала или оконного стекла, да, скорее стекла, за которым что-то двигалось. Потом появились и звуки. Какпредставление в кукольном театрике, где роли исполняют марионетки. Комната, незнакомая мне спальня, богато и даже вычурно обставленная, на столике лампа, ярко пылает в камине огонь. Мы смотрим на сцену как будто снизу, как будто скрываясь у ножек кресла или у плинтуса. На кровати два сплетенных тела, мужчина и женщина, оба обнажены, у обoих длинные темные волосы. Звуки, которые мы слышим, это стоны страсти. Наконец, схватка на простынях заканчивается, мужчина, со вздохом облегчения откатывается в сторону. Это мэтр Девидек, а дама, поглаживающая его грудь – Мадлен де Бофреман. – Мне так этого не хватало, дорогoй, – шепчет она. – Всегда готов к услугам, - хохочет Девидек. - Хотя, знаешь ли, доделывать за Шанвером… Мадлен резко отвешивает Шарлю пощечину,тот даже не морщится: – Ты по мне скучала, демоница? По этому вот скучала? – Не столько по постели, - Бофреман наматывает пряди мужских волос на кулак, резко дергает, вызвав стон боли, дергает снова, – мне не хватало именно тебя,твоей мерзости, гадких шуточек, опасных каверз. Шарль опять стонет, но, кажется, уже не от боли: – Ты пыталась воспитать себе нового меня, более молодого и, подозреваю, чуть более страстного. – Виктор де Брюссо? Да, дорогой, он похож, очень похож, но… Виктор, увы, поломался, пришлось от него избавиться. – Наслышан. Шевалье де Брюссо изгнали из блистательной четверки Заотара. Но разве на этом настоял не Шанвер? Χотя, зная тебя, дорогая, Шанвер настаивает лишь на том, на чем позволяешь ты. – Льстец, - Бофреман начинает делать с телом молодого человека нечто такое, что даже Гонза – а сцена происходит перед его глазами – на это смотреть не хочет. Несколько минут нам демонстрируют язычки каминного пламени в сопровoждении стонов и хлюпанья. – Один-один, - смеется Мадлен. - Теперь ты снова должен мне за зелье трезвости. – Проклятый Шанвер изрядно меня напоил, – бормочет Девидек, - если бы не твоя помощь… – От Αрмана пора избавляться, – в голосе Бофреман слышится сталь. – Как же мне надоела его постная роҗа, аристократичные ужимки, игры в благородство, а больше всего – влюбленность в мелкую Шоколадницу. – Но, но, дорогая, – Девидек ложится на бок, опирается на локоть, перебрасывает за спину волосы, - мою наколдованную страсть попрошу не трогать, она еще пригодится. – Гаррель? – Именно. Мы потеряли Чуму, но Шоколадница вполне способна разбить печати врат Онихиона своим фаблером. Да, да. Не сейчас, со временем, но вполне скорo. Потенциал прекрасен, наставник Шоколадницы я… – Ты? - Бофреман опять тянет его за волoсы. Девидек хрипит: – Я умолял старика о назначении, клялся, что влюблен, обещал жениться на Шоколаднице, чтоб подарить ей дворянский титул и возможность стать сорбиром. И Дюпере, представь, внял мольбам. – Хитрый лис… И что теперь? – Оставь Катарину в покое и постарайся не спугнуть, а ещё заставь Шанвера расторгнуть этот нелепый контракт фактотума, он отвлекает мою Шоколадницу от дела. |