Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
Я быстро кивнула, он сплел минускул, я открыла рот, чтоб закричать, но не издала ни звука. Аристократ негромко рассмеялся: – Твоя доверчивость… умилительна. А теперь серьезно. Станешь шуметь – клянусь, мы немедленно переместимся в кладовую за портретом маркиза де Даса, откуда тебя точно никто не услышит. Еще в бальной зале я сплел мудры невидимости и тишины, и для всех ты отправишься туда в одиночестве. Помнила я эту кладовку и постоянный полог тишины, ее скрывающий, так что оказаться там наедине с мужчиной не хотелось абсолютно. – Вижу, – решил Шанвер, внимательно разглядывая мое лицо, – упомянутое местечко тебе прекрасно знакомо, и ты готова к переговорам. Итак, Катарина… Этот минускул оказался настоящим, я зашипела: – Какой же ты мерзавец! Он не оскорбился: – О, ты даже не представляешь, какой, милая. Итак, раз голос вернулся, расскажи по порядку, что у нас с тобой произошло в прошлом году. – Это и есть твой эксперимент? На мне клятва Заотара! – С какого именно момента? – быстро переспросил Шанвер. – … – сообщила я нечленораздельно. – Когда мы с тобой познакомились? – Первого числа септомбра. – Чудесно. Где? – В гостиной южного коридора оватов. – Подробнее. – Ты с невестой и Брюссо возвращался с пикника. С вами были еще дю Ром и Пажо. Они все ушли, а ты остался пить шоколад… – Шоколад? Эту приторную смолу? Я пожала плечами: – Пил и щурился от удовольствия. Потом ты проводил меня до моего коридора и уехал в портшезе с Виктором… Фраза за фразой я рассказала Шанверу обо всех наших с ним встречах, ровно до того момента, как Катарина Гаррель открыла рот, чтоб воззвать к Безупречному Суду. Разумеется, без подробностей о поцелуях и прочих неприличных штуках. В янтарных глазах собеседника читалось то недоверие, то удивление и еще что-то, что определению не поддавалось. Неизбывная грусть? – У меня был фамильяр? – спросил Арман. – Можешь назвать его имя? – Не он, а она, – прошептала я. – Урсула, огромная генета. – Чудесно. Что ж, от тебя я сегодня узнал в десять раз больше, чем от своей невесты и друга за целый год. Я имею в виду Виктора де Брюссо. Им я, представь, даже не показал фамильяра. Странно, почему…? – Теперь ты меня отпустишь? Арман покачал головой: – Нет, милая, наш эксперимент только начинается. Это, – он достал из кармана небольшой пузырек и вылил в бокал его содержимое, – зелье правды, изготовленное умелыми ручками Мадлен де Бофреман. Моя невеста предполагает, что именно оно способно снять клятву Заотара. Предназначается зелье правды Дионису Лузиньяку, но, понимаешь, я не могу пользовать друга непроверенным снадобьем. – Ну да, – фыркнула я, – сначала нужно испытать его на мышах, – и почувствовав, что собеседник не понял шутки, добавила: – Твоя генета обзывала меня мышью. Он даже не улыбнулся, держал бокал за ножку и смотрел на него в задумчивости. – Судя по всему, Катарина Гаррель, я был в тебя почти влюблен. Я поморщилась: – И именно от большой любви проклял? – Зачем? – Прости? – Назови мне хоть одну причину, по которой маркиз Делькамбр захотел бы проклясть мадемуазель Гаррель из Анси. – Да ты меня ненавидел! – горячо воскликнула я. – Обзывал шоколадницей и обвинял во флирте с кем угодно! Я напоминала тебе мачеху… – Осторожно, Катарина, – в голосе Армана звучала угроза, – ты сейчас ступаешь на тонкий лед. |