Книга Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма, страница 8 – Лика Семенова

Я пожала плечами.

Пилар закатила глаза и сделала забавную гримасу.

— Братья — господа видные, ничего не попишешь… Лишь бы телесами в маменьку не пошел… больно знатные телеса.

Мы какое-то время пристально смотрели друг на друга, и вдруг расхохотались до слез. Хотя ничего смешного, по сути, и не было. Пилар еще как могла оказаться правой. Но сейчас это не имело никакого значения. Мы просто смеялись, будто отбросили все заботы.

Вдруг Пилар подскочила, как ошпаренная, присела в поклоне и, тут же, неистово залилась краской. Я проследила ее взгляд и с ужасом увидела стоящую в дверях свекровь. Кажется, она все слышала…

Еще дома я крепко-накрепко усвоила одну вещь — не оправдываться, что бы ни случилось. Кто захочет оправдать — и без того простит. А кто намерен обвинить — при любых условиях останется при своем. Если что спрашивали — я обычно отвечала без попытки обелить себя. Приносила извинения, если было необходимо. А не спрашивали — молчала, будто ничего и не случилось.

Да… вышло донельзя скверно, иначе и не скажешь. Но входить без доклада и подслушивать чужой разговор — скверно вдвойне. Воспитанный человек сразу обозначает собственное присутствие, чтобы не вышло какой неловкости. Так кто должен краснеть?

Пилар едва не тряслась от страха. Тайком бросала на меня умоляющие взгляды. Я поклонилась, стараясь казаться совершенно спокойной — что-что, а это я умела, практики не занимать.

— Добрый вечер, матушка. Вам стоило предупредить о визите, чтобы я могла принять вас, как подобает, и не оскорблять внешним видом.

Я нарочито поправила мятое домашнее платье, в которое переоделась. У Пилар не было возможности приготовить его, как следует.

На губах свекрови мелькнула приветливая улыбка, но взгляд был совсем недобрым. Она уставилась на мою служанку:

— Тебя, кажется, зовут Пилар?

Та снова поклонилась:

— Да, сеньора.

Свекровь удовлетворенно кивнула сама себе и небрежно махнула изящной рукой:

— Выйди вон, Пилар, сделай милость. Вернешься тогда, когда мы закончим. Я хочу побеседовать со своей дорогой невесткой наедине.

Служанка вздрогнула всем телом, посмотрела на меня с неподдельным ужасом.

Я кивнула:

— Делай, как велит матушка. Займись сундуками — начни разбирать вещи.

Та молчала, уставившись на меня. Не решалась оставлять один на один с этой женщиной. Наконец, поклонилась нам обеим:

— Как прикажете. — И скрылась за дверью.

Ну, что ж… оставалось только гадать, что теперь последует. Устроит скандал? Глупо не понимать, что отношения не заладились. Они не задались уже там, у проклятых ворот. Не заладились, когда она меня еще даже в глаза не видела. У меня изначально не было шанса.

Сейчас я хотела, чтобы эта новоявленная «матушка» оказалась такой же вздорной глупой скандалисткой, как мачеха. Тогда бы я точно знала, как себя вести. Но что-то мне подсказывало, что это птица иного полета. Они даже внешне отличались, как день и ночь. Настолько, насколько только возможно. Супруга моего отца была тощей, как палка, с бледным узким лицом и невыразительными водянистыми глазами. Какая-то постная, серая, острая. А когда она злилась, лицо еще больше заострялось, и на шее натягивались отвратительные жилы. Она вся ходила ходуном, словно гуттаперчевая кукла.

А сеньора де ла Серда будто дышала каким-то спокойным величием. Высокая, справная, степенная, с выдающимся бюстом, колонноподобной талией и массивной шеей. К тому же, даже при всей своей чрезмерной полноте, она была весьма хороша собой и одета с большим вкусом. Ее необыкновенно украшали глаза. А маленькие белые кисти были почти безупречны. Она даже старела иначе, чем мачеха. У этой женщины, можно сказать, и вовсе не было морщин. Лицо лишь немного тяжелело, оплывало, закладывая от уголков губ и крыльев носа усталые складки. Явный возраст выдавали лишь густые, наполовину поседевшие волосы, бывшие когда-то русыми. Наверное, в молодости она была хороша.