Книга (не) полюби дьявола, страница 111 – Елена Горская

Дрейк же вспоминал маленькую лесную хижину, где он переживал свой ад в компании О'Каллахана.

Они были на одном из заданий, когда одна маленькая пташка настолько вскружила ему голову, что он потерял бдительность в отношении ее. И именно эта женская ручка тогда всадила пулю в его живот.

Роэн не должен был за ним возвращаться. Но он решил иначе.

И именно ирландец убил женщину, которую Гордон был готов боготворить, но она оказалась предательницей. Была именно той, кто им нужен. Той, кого они искали.

Пока друг тащил его на руках, он обсыпал его такими проклятиями!

— Лучше бы она отстрелила тебе достоинство, Гордон! Чтобы ты думал лишь одной головой!

А потом были одни мучения. Холод. Беспамятство. Невыносимая боль.

— Прости, но я не могу облегчить твою боль, — склоняясь и вливая в него теплое питье, говорил Роэн. — Зато ты будешь помнить о том, что с женщинами нельзя терять бдительность.

Как в тот момент Дрейк его ненавидел!

Лишь когда он пошел на поправку, Роэн объяснил, почему он не давал ему опиум.

— Опиум расслабляет тело и внутренние органы, а твое тело не должно спать. Оно должно бороться. Главное, не дать ране загноиться. Именно в этом ошибка многих докторов. Пиявки и опиум.

— Откуда ты знаешь?

— Один китаец подсказал, — рассмеялся О'Каллахан.

И больше Гордон его не спрашивал, потому что каким бы не было лечение, он спас ему жизнь. Не раз Дрейк задумывался над тем, смогли бы его спасти английские доктора. Если принимать во внимание то, что они питали слабость к ампутациям при огнестрельных ранениях, а живот ампутировать нельзя, то скорее всего он бы не выжил.

И вот сейчас, Дрейк очень хотел верить в то, что Дэй будет сражаться за свою жизнь.

Впервые, друг мой, твоя любовь к боли сможет тебя спасти. Твой самый главный порок может стать твоим спасением.

Глава 49

В любви мужчинам нужны формы и краски; мужчины требуют образов. А женщины — только ощущений. Они любят лучше, чем мы: они слепы.

3 недели спустя

Виктория сидела у холодного надгробья и плакала, крепко зажав в руке букет полевых цветов.

За что ей это?

Почему она должна выносить столько страданий, чтобы быть счастливой? И будет ли она когда-нибудь счастлива?

Ее раны на теле быстро затягивались, благодаря соблюдению всех рекомендаций. Но как быть с сердцем? Там были такие раны, которые начинали гноиться, заставляя ее биться в агонии. Только там раны не хотели заживать.

Она вытерла рукавом слезы и положила цветы на красивое надгробье.

— Я люблю тебя. И безумно по тебе скучаю. Прости меня. Если бы ты сейчас был рядом! Ты бы подсказал, что мне делать… Как не сойти с ума!

Она запустила две руки в по-мальчишески остриженные волосы и опустилась на холодную плиту.

— Дай мне сил. Пожалуйста.

«У тебя огромное сердце, доченька. Твоя душа чиста, как и твои глаза. И ты такая же сильная, как твоя мать.».

Виктория снова увидела себя маленькой, сидящей на коленях у отца, когда он говорил ей об этом.

— Я благодарна тебе за встречу с ним, папа, — сквозь слезы, смотря на гладкий камень, шептала девушка. — Благодаря ему я узнала, как сильна бывает любовь… Но и как сильны бывают страдания.

Поговорив еще немного с отцом, она направилась к дому.

Они уехали подальше от Лондона, в особняк дядюшки Альберта. Там, где воздух пахнет цветами и лесом …