Книга (не) полюби дьявола, страница 110 – Елена Горская

— Я не могу дать гарантий, Дрейк! Он все равно может умереть! И Тори всю жизнь будет винить в этом меня!

— Она никогда не простит тебе того, что ты не помог.

— Я не доктор, — взгляд голубых глаз был холодным, как лед.

— Нет, О'Каллахан. Ты не доктор. Но ты — человек. И мой друг. И ты умеешь это делать. Я прошу — помоги ему. Подари Ханту шанс на жизнь.

Ирландец вздохнул и чуть слышно чертыхнулся.

— Неси все спиртное, что есть дома.

Дрейк с готовностью кивнул, продолжая внимательно слушать, что еще нужно Роэну для этой операции.

— И возьми веревку, чтобы его привязать.

— Он без сознания.

— Боль будет такой сильной, что он придет в сознание. Но лишь на мгновение, потому что потом твой друг снова погрузится в темноту. И будем надеяться, что не навсегда.

Тори пришла в себя от боли. Она лежала на животе, и кто-то обрабатывал ожоги на ее спине.

Сознание было смутным, и девушка не понимала, что происходит.

— Где Дэй? — шепот был еле слышным, словно у умирающего человека.

Что-то холодное снова прикоснулась к ее спине, принося одновременно и облегчение, и сильнейшую боль.

Тори тихо застонала.

— Тише, мисс. Скоро я закончу. Вы получили сильные ожоги, — известил ее мужской голос. — Будем надеяться, что раны не начнут гноиться. Пока придется отказаться от плотных платьев.

Значит, это доктор.

— Где Дэй? — повторила вопрос Виктория.

— Я не понимаю, о ком вы, мисс. Мне сказали осмотреть вас в первую очередь.

Она хотела плакать. Но слез не было. Была только боль, щемящая душу тревога и пугающая неизвестность.

— Я прошу Вас…

Но доктор не дал ей договорить. Он приподнял ей голову и влил в ее рот немного горьковатой жидкости. Тори закашлялась.

— Где он? — не унималась она.

— В соседней комнате, — голос Дрейка прозвучал достаточно громко. Но Тори не видела его.

Виктория хотела расспросить Гордона о герцоге, но язык словно перестал ее слушать. Боль понемногу уходила, а в теле появилась странная легкость… Веки стали тяжелыми, налитыми свинцом. И Тори провалилась в сон.

Именно когда глаза девушки закрылись, из соседней комнаты раздался дикий мужской вопль. Резкий. Быстрый. А потом все затихло.

Дрейк перевел взгляд на Тори, а потом на стену соседней комнаты.

Клянусь. Я никогда не влюблюсь.

Через полчаса Дрейк и Роэн курили прямо в коридоре, сидя на полу и прижавшись спиной к стене. Все руки ирландца были в крови.

В крови человека, укравшего любовь его женщины.

— Я сделал все, что смог.

Гордон кивнул.

— Мы оба сделали все, что смогли. Теперь осталось лишь верить в чудо. Ты останешься?

— Придется. Потому что я только что выгнал этого шарлатана. Подумать только! Хант потерял столько крови, а этот идиот предлагает поставить ему пиявки!

— Спасибо тебе, Роэн.

— Я сделал это не ради него, а ради нее. Но ему придется пройти ещё семь кругов ада, чтобы вернуться в этот мир.

— Ад — это то, с чем он хорошо знаком.

— Ему нельзя опиум. Его тело должно сражаться, Гордон. Как сражалось и твое. Через боль.

— Боль ему не страшна. Разве только душевная, — улыбнулся мужчина. — Он выносливее меня. Я вообще не понимаю, как ты тогда сам не пристрелил меня.

— Иногда я об этом очень жалел.

Они улыбнулись, но каждый был погружен в свои мысли.

Ирландец мысленно высмеивал судьбу за этот поворот. Спасать жизнь человеку, которого ненавидишь все душой… Но Роэн, признаться, был поражен стойкостью Дэймона. Он действительно пришел в сознание от боли. Вскрикнул. Его глаза были безумны, но он не отключился сразу, чем вызвал невольное уважение.