Книга Герцогиня из приюта, страница 147 – Наталья Варварова

Сначала вроде бы ничего не произошло. Пьянящая постепенная ласка. А потом эта дьявольская мягкость ударила в голову. Губы вдруг стали гореть, но в груди жгло еще сильнее. Я приоткрыла рот, подозревая, что дальше должно, просто обязано, быть еще что-то…

— Подожди. Я кое-что скажу, — тем же ласковым шепотом сообщил он.

— Ох, — простонала я. — Может…

Порядочные женщины не издают подобные звуки. Но как еще выразить такое разочарование?

Легран протянул руку и поднял с тумбочки какой-то предмет. Тот знакомо позвякивал. И прежде, чем опустить глаза, я уже догадалась, что там.

— Ты разрешишь мне, Бэлль? Однажды ты предложила создать пару. Я отказался и пять лет носил твой браслет рядом с сердцем… И я не имею права надеть его, если ты не спросишь меня снова… Наверное, сейчас ты бы вложила в это плетение нечто другое. Если бы вообще на него согласилась.

Было в его голосе что-то, от чего все во мне обрывалась. Кто кто, а он не должен разрушать себя сомнениями. От него зависело столько людей. А я… я та же самая влюбленная в него девчонка.

— Я бы сплела его ровно то же. Только добавила бы количество детей. На целый приют больше.

Кристиан не спрашивал дважды. Он поднял руку, давая браслету провалиться вниз с кончиков пальцев, а потом дернул, закрепляя его на запястье.

Магия внутри меня умерла. Но даже пересохшие потоки, наполненные не моей, а его энергией, в этот момент содрогнулись. Вот он, второй шанс для него и для меня. Мы оба ухватились за него с отчаянием утопающего.

— Я боюсь, — призналась я. — Надо было подождать и подготовиться. Выяснить, как это совместимо с брачными метками. Я ношу на руках свою смерть. Но я не собиралась втягивать еще и тебя.

Я повторяла это, как мантру, с первых шагов в Энтине. Но надо признать: она не сработала.

Его Высочество провел пальцем по щеке, и я почувствовала холодок своего же украшения.

— Браслеты, которых не должно было быть, против единственно правильного. Я не отступлюсь, Бэлль. Сгину с тварью вдвоем, если понадобится.

Какое-то время мы просто лежали обнявшись. За час мое настроение резко поменялось несколько раз, и это лишало сил. Первый поцелуй... Не поймешь, то ли уже был, то ли так и не случился. Глаза предательски щипало. Не должна ему рассказывать эту грязь. Слова рвались из меня сами:

— Я ощутила эти адские вечерии в первую же ночь после свадьбы. Роберт уложил меня на жуткие простыни, расшитые купидонами. С бутончиками роз. Он целовал, что-то говорил, а я каменела. Сначала кисти, потом — ноги ниже колена. Затем я перестала делать вдохи… Он смеялся и обозвал меня бревном. Помню, что ударил по лицу. Темнота, слава светлому семейству, наступила быстро. Утром он сказал, что испугался. Не разобрался, что со мной не так, и таким образом пробовал привести в чувство… Как мне это забыть? Ведь потом ночей было много. Не представляю сколько…

Кристиан тоже окаменел. Он разглядывал первую из двух лун, подмигивающую нам с террасы. Потом повернул ко мне отрешенное лицо.

— Убью… Нет, это ерунда… Я люблю тебя, Изабель. И ты не забудешь все, что случилось. Это не в моей власти и не соотносится с нормальным рассудком. Но боль уйдет. Я тебе обещаю.

Раньше я бы просто сказала спасибо. Он продолжал делать для меня слишком много. Принимал то, что с чем другой никогда бы не смирился. Но «спасибо» — это слишком мало для того, что я чувствовала.