Книга Обещанная, страница 73 – Рина Белая

— За твоими шутками скрыто слишком много боли, — прошептала она. — береги себя Байр.

Его улыбка дрогнула. На миг показалось, что он действительно понял ее. Байр коротко кивнул, словно соглашаясь, а потом снова натянул привычную маску бравады.

— Ладно, хватит сантиментов! — фыркнул он и, легко подхватив ящик с тюбиками, направился прочь.

Ориса сидела неподвижно. Сердце сжимала тревога. Ей хотелось крикнуть, остановить его, но она лишь сильнее вцепилась в подлокотники кресла и молча смотрела, как астероидный коридор поглотил Байра.

Она пыталась убедить себя, что сделала все, что могла. Взять ликара на «Теневое пламя» было невозможно — Мор'Раан не потерпел бы чужака. Мужчину иной крови Ор'Ксиары убили бы без колебаний: для них он не обладал ни силой, ни ценностью. Но и отвезти Байра домой, на его планету, она тоже не могла — тогда упустила бы корабль любимого.

Здесь, на «Эридане», у Байра хотя бы оставался шанс. Да, работа тяжелая и опасная, но он справится. Он сильный, выносливый и бесстрашный. Он выстоит, твердила себе Ориса, словно заклинание.

Но чем упорнее она убеждала себя, тем тяжелее становилось на душе.

Если все было сделано правильно, почему же ей так плохо?

Стоило Байру уйти, как Ор'Ксиар занялся делами. Переговорил с управляющими «Эридана», договорился о запасах топлива и провианта, проследил за погрузкой.

Ориса же даже не вышла из кабины. Сидела в тишине, не желая видеть ни лиц, ни сделок, ни самого «Эридана».

Когда все было готово, Ор'Ксиар сел в кресло второго пилота. Его голос прозвучал низко и уверенно:

— Ами, подготовь корабль к отлету.

Мягкая вибрация прошла по корпусу, и вскоре корабль Аэллири отделился от стыковочного шлюза. Огни колонии остались позади, впереди раскрылась бездна космоса — холодная, но свободная.

Ор'Ксиар медленно потянулся рукой к лицу. Его пальцы легли на маску, и в движениях читалась готовность наконец открыть лицо и назвать свое имя.

Но в тот миг Ориса подняла глаза и прошептала:

— Пожалуйста… не надо.

Он замер. Под маской не дрогнул ни один мускул, но его энергия качнулась, словно воина ударили в грудь.

— Это мое право, — сказал он. — Я заслужил его. Каждый Ор'Ксиар, доказавший, что достаточно силен, чтобы защитить женщину, имеет право назвать ей свое имя и открыть лицо. Это древний закон нашего рода. Ориса, ты не можешь лишить меня этого.

Она вцепилась в подлокотники, ощущая, как в груди расползается страх. Он был прав — он имел на это право. И именно это делало все еще страшнее.

Его присутствие уже тревожило ее, словно касалось тех глубин, о которых она сама предпочитала не думать. В его взгляде таилось нечто, что пробуждало дрожь и странное волнение — легкое, почти неуловимое, но слишком явное, чтобы отрицать.

Что, если он снимет маску, назовет имя — и это зыбкое чувство обретет форму? Станет чем-то, от чего уже нельзя будет отмахнуться. Вернуться на прежний путь, к любимому, станет уже невозможно.

Но признаться в этом Ориса не могла. Сказать Ор'Ксиару о своих чувствах было бы все равно что обнажиться перед ним. Поэтому она лишь опустила глаза и тихо повторила:

— Прошу тебя… не делай этого.

Ор'Ксиар медленно убрал руку от маски, отвел взгляд в темноту за иллюминатором и замер, словно каменная статуя. Только жесткая линия плеч выдавала, какой ценой далось ему это решение.