Книга Обещанная, страница 127 – Рина Белая

— Хорошо, — кивнула она и добавила спокойно: — Тогда переговоры с отцом я оставляю тебе.

Я медленно склонил голову.

— Отец не в курсе? — не поверил я. — Разве не он тебя привез?

— Нет, — просто ответила она. — Я позаимствовала его корабль. И привезла себя сама.

Позаимствовала.

Я даже усмехнулся — коротко, почти беззвучно.

— Украла, значит, — уточнил я.

Она улыбнулась — тонко, по-взрослому.

— Это уже не важно, — сказала она. — Главное, что теперь я обучаюсь у самого Ор'Саара.

Развернулась и ушла, шаг за шагом теряясь в полумраке коридора.

Я смотрел ей вслед. Потом опустил руки на стол, накрыл голову ладонями и тихо выдохнул.

— На что же я себя подписал…

* * *

Два воина стояли друг напротив друга.

Один был легендой и входил в Девятку сильнейших.

Второй — тот, кто когда-то был одним из лучших пилотов Ис'Тайра. Но годы полетов, миссий и потерь изменили его. Он понял: не каждому суждено искать женщину, чтобы исполнить долг рода. Кто-то должен научить других дожить до этого долга. Теперь Ор'Саар обучал молодых Ор'Ксиаров пилотированию и выживанию в космосе.

Он отказался от мысли покидать Ис'Тайр и выбрал путь наставника — путь, требующий большей силы, чем любой бой.

Они знали о репутации друг друга.

Оба умели скрывать силу — и потому их взгляды стали оружием. Каждый читал намерения другого.

Каор'Исс смотрел ровно, взглядом воина, чья жизнь теперь измерялась не победами, а тем, что он мог потерять.

Ор'Саар отвечал тем же — без уступок. Он понимал, что этот разговор определит не только судьбу девочки, но и его собственную репутацию.

Первым заговорил Каор'Исс:

— Не прощай ей ошибок. И не будь с ней мягким.

Ор'Саар коротко кивнул:

— Слишком мягкий учитель убивает своих учеников раньше, чем враг.

Между ними снова воцарилась тишина — тяжелая, но не враждебная.

Каждый понял другого без лишних слов.

Каор'Исс развернулся и ушел.

Ор'Саар остался стоять, глядя ему вслед.

* * *

Сначала я думал, что просто наблюдаю за очередным учеником, хоть и необычным. Но со временем понял: наблюдаю за событием, за чем-то, что не укладывается в привычные законы.

Ее рождение само по себе стало нарушением принципа существования нашей расы. Из союза воина и земной женщины, несущей Свет Жизни, появилась та, в ком Свет не пробудился.

Вместо него — сила разрушения: древняя, жесткая, холодная, как сама плоть Ис'Тайра.

Поначалу я думал, что она — копия своего отца: тот же холод рассудка, та же дисциплина и врожденная готовность к одиночеству.

«Но разве способен ребенок так сдерживать эмоции?» — спрашивал я себя и переводил взгляд на юных Ор'Ксиаров: горячих, неукротимых, исполненных силы и нетерпения.

И тогда мне становилось стыдно за них. Стыдно за их взгляды, за тот голод, с которым они следили за каждым ее движением. Стыдно за то, как они теряли достоинство, забывая, кто они и зачем здесь. Стоило ей пройти мимо, и весь их разум, вся дисциплина растворялась. Они видели перед собой женщину, пусть и облаченную в броню, которую веками носили только мужчины. В такие моменты я чувствовал, как воздух дрожит от напряжения, от их скрытых мыслей, от желания доказать, что именно они достойны стать ее защитниками.

Иногда это напряжение превращалось почти в звон. И тогда я вмешивался. Бросал их в потоки. В самую гущу энергий, где броня плавится, где даже дыхание превращается в усилие. Там, под давлением, они быстро вспоминали, кто они такие. Ничто так не очищает голову, как страх быть стертым в пыль самой планетой. После таких испытаний взгляды становились ровнее. Но ненадолго.