Книга Вязаное счастье попаданки, страница 126 – Ольга Иконникова

Но было бы даже странно, если бы всё оказалось по-другому.

Мы с Арманом возвращаемся в гостиницу, пообещав его светлости приехать на следующий день. Ужинаем в моей комнате почти в полном молчании.

А потом его сиятельство привычно собирается удалиться, снова оставив меня на ночь одну.

— Значит, ваши слова о любви были обманом? — тихо спрашиваю я.

— Вовсе нет, Изабель! Но вы должны понять…

Но я и так уже всё поняла. Он не хотел становиться моим мужем! Оставлял мне возможность стать свободной. Вот только зачем? Сомневался, что после того, что он рассказал герцогу Лефевру, тот одобрит наш брак? Или не желал, чтобы я подумала, будто он всё-таки женился на мне по расчету?

— Нет, это вы должны понять, что ваше отношение унижает меня! — я чуть повышаю голос. — Вы заставляете меня сделать то, что не подобает благородной даме!

На его лице одновременно появляются и сожаление, и любопытство.

— И что же это, Изабель?

Вместо ответа я подхожу к нему и тянусь своими губами к его губам. А после долгого и такого сладкого поцелуя я выдыхаю:

— Вообще-то это должны были сделать вы! А я должна была смутиться или даже упасть в обморок от избытка чувств.

— И вы непременно сделаете это! — обещает он и обнимает меня так крепко, что я охаю.

А он подхватывает меня на руки и несет к кровати. И вот тут я и в самом деле начинаю чувствовать тревогу и смущение. Потому что несмотря на всю мою браваду, я ужасна неопытна в этом деле и отчаянно боюсь сделать что-то не то.

И когда он расшнуровывает корсет моего платья, я едва могу дышать. Следом за платьем летит на пол и тонкая нижняя сорочка.

Но потом происходит то, что немного приводит меня в чувство. Арман замечает мои панталончики и недоуменно хмурится. Эту деталь женского гардероба он явно встречает впервые. И это заставляет меня рассмеяться. Надеюсь, удивлять друг друга мы будем всегда.

А его губы уже покрывают поцелуями мои плечи, спускаются ниже, и я начинаю трепетать от его восхитительных ласк. И теперь я уже всерьез думаю, что когда он перейдет к основному действу, я и в самом деле позорно лишусь чувств.

Но этого не случается, и когда я просыпаюсь на следующее утро на его плече, я оказываюсь в состоянии вспомнить каждое мгновение прошедшей ночи. И это заставляет меня стыдливо покраснеть.

— С добрым утром! — говорит Арман.

— С добрым утром! — откликаюсь я.

И оно действительно оказывается непохожим на вчерашнее — за окном вовсю светит солнце, а птицы, которых я до этого в Париже и не слыхала, щебечут так громко, что я невольно начинаю улыбаться.

— Поверишь ли ты мне, что я видел тебя во сне, Изабель? — вдруг спрашивает мой муж.

— Сегодня?

Мне неловко признать, но я спала так крепко, что вовсе не видела никаких снов. Но в этом был виноват именно он.

— Нет, не сегодня. Давно.

— Вот как? — я сразу становлюсь серьезной. — И что я делала в твоем сне? Мы были в нём в церкви?

— Нет, — он качает головой.

Возможно, он видел не меня, а настоящую Изабель. И от этой мысли мне почему-то становится чуточку обидно.

— Я видел тебя в реке, — продолжает он. — И на тебе была странная одежда. Тонул какой-то ребенок, и ты бросилась в воду.

Меня уже колотит мелкая дрожь. Он видел во сне именно меня! Но не в шестнадцатом веке, а в двадцать первом!

— А что случилось потом? — это я спрашиваю почти шепотом.