Книга Магистр дьявольского культа (Mo Dao Zu Shi), страница 779 – Мосян Тунсю

Видя, что мертвец не собирается убивать жертву и уж точно не намерен задушить его этим тонким шнурком, и молодой господин Цинь, и Лань Сычжуй, не сговариваясь, испустили вздох облегчения.

Однако не успели окончательно расслабиться, когда мертвец снова нанёс молниеносный удар, да такой сильный и яростный, что молодой господин Цинь громко вскрикнул и повалился на пол без сознания, истекая кровью из носа и рта.

Сделав дело, лютый мертвец развернулся, будто собрался уйти. Лань Сычжуй вытаращил глаза и разинул рот от удивления, затем снова положил руку на рукоять меча, но всё же счёл ситуацию необъяснимо комичной и решил, что излишняя серьёзность сделает её ещё комичнее, поэтому замешкался, не понимая, стоит ли вмешаться. Вэй Усянь тем временем еле-еле унял хохот и помахал Лань Сычжую рукой.

— Не трогай его, пусть идёт.

Лютый мертвец обратил к нему взгляд и кивнул, после чего, подтаскивая сломанную ногу, прихрамывая и подпрыгивая, вышел за порог.

Глядя на удаляющуюся фигуру, Лань Сычжуй какое-то время стоял в растерянности, а после спросил:

— Учитель Вэй, вы… вот так просто его отпустите? И ничего не случится?

Лань Ванцзи склонился, чтобы посмотреть на молодого господина Циня, лицо которого было измазано кровью, и ответил:

— Ничего.

Тогда юноша перевёл взгляд на пострадавшего и, внимательнее присмотревшись к вещице, висящей теперь у него на шее, увидел, что это оказалась нефритовая подвеска.

Красный шнурок, привязанный к подвеске, будто многие годы провалялся в земле — стал грязным настолько, что казался чёрным, однако нефрит сохранил молочно-белый цвет.

— Это же…

Вэй Усянь заключил:

— Вещь вернулась к законному владельцу.

Лань Ванцзи убедился, что молодой господин Цинь всего лишь находится в обмороке и его жизни ничто не угрожает, и трое заклинателей покинули имение Цинь.

Перед уходом Вэй Усянь заботливо закрыл все три двери жилища молодого господина Циня.

Лань Сычжуй произнёс:

— Нелегко ему пришлось.

Вэй Усянь изящным прыжком вскочил на спину Яблочка.

— Что? Ты о молодом господине Цине? Лютый мертвец всего-то ударил его разок, и дело разрешилось. Я всё же считаю, что он легко отделался.

— Нет, я вовсе не о нём говорю, а об этом лютом мертвеце. В архивных записях ордена мне приходилось читать об ожесточённых призраках и лютых мертвецах, которые жаждали отмщения. Многие из них затаили обиду за мелкие недоразумения, случившиеся при жизни, и в посмертии являлись к обидчикам, причиняя им ужасные беды, будто одержимые. А этот мертвец…

Остановившись за исцарапанными до безобразия главными воротами, Лань Сычжуй в последний раз обернулся и посмотрел на них, после чего сказал так, будто всё ещё считал случившееся невероятным:

— Два года после преображения он потратил на то, чтобы где-то в глуши отыскать потерянную при жизни нефритовую подвеску. Я впервые вижу, чтобы лютый мертвец преображался не ради того, чтобы убить кого-то из мести, а ради чего-то подобного.

Вэй Усянь снова достал из мешка яблоко и произнёс:

— Вот поэтому я и сказал, что уже давно не встречал столь благоразумной нечисти. Если бы он оказался чуть более злопамятным, в лучшем случае, оторвал бы молодому господину Циню ногу, а в худшем… я бы даже не удивился, если бы он истребил весь его род, не пожалев ни курицы, ни собаки.