Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 63 – Мосян Тунсю

Чего и следовало ожидать от столь заносчивого персонажа – «помог» вместо «спас», будто его спаситель только и делал, что путался под ногами у всемогущего Мобэй-цзюня! Однако Шан Цинхуа лишь благодушно захихикал, прикидываясь дурачком.

Ответить «нет»? Вероятность того, что тебе поверят, не дотягивает и до трёх процентов. «Да»? Мобэй-цзюнь в особенности презирал бесхребетных подлецов, потому-то в оригинальном романе он недрогнувшей рукой порешил Шан Цинхуа – он с самого начала не собирался сохранять жизнь своему прихлебателю. Но разве мог Шан Цинхуа, затолкав стыд подальше, признаться, что сделал это единственно ради того, чтобы снискать его расположение?

К немалому его облегчению, Мобэй-цзюнь, похоже, уже сам ответил на свой вопрос, наградив Шан Цинхуа клеймом «слизняк-подхалим, готовый предать сотоварищей из страха за свою жалкую жизнь», и это избавило его от необходимости подыскивать ответ. Холодно хмыкнув, Мобэй-цзюнь вновь улёгся на кровать.

Шан Цинхуа довольно долго сидел под столом, не решаясь шелохнуться.

Можно ли считать, что Мобэй-цзюнь поверил ему, хотя бы отчасти? Или же просто… снова отрубился???

В конце концов, решив не искушать судьбу, Шан Цинхуа калачиком свернулся под столом, худо-бедно устроившись на ночь.

* * *

Больше проворочавшись, чем проспав, поутру Шан Цинхуа официально приступил к своим обязанностям: день-деньской вкалывать как бык и лошадь, носясь с поручениями.

С самого рассвета до полудня он не менее двух десятков раз сбегал вверх-вниз, чтобы безропотно наполнить то ли семь, то ли восемь кадок для купания кряду.

Вся эта вода требовалась для лечения Мобэй-цзюня: вполне логично, что Великий Повелитель Льда предпочитал всему прочему отмокание в кадке, но стоило ему пробыть в изначально тёплой воде половину большого часа – и она превращалась в ледяное крошево. Жуя в уголке прихваченный с собой сухой паёк, Шан Цинхуа косился на Мобэй-цзюня, завидуя его подтянутому телу и восхищаясь кубиками на животе.

Некоторое время спустя он обнаружил, что Мобэй-цзюнь, застыв на месте, меряет его хмурым взглядом.

Прожевав то, что было во рту, Шан Цинхуа поспешил запихнуть туда ещё несколько кусочков, опасаясь, что в противном случае демон потребует отдать всё ему.

– Что, без дела слоняешься? – бросил Мобэй-цзюнь.

– Да нет, совсем не солоно, они сладкие, – не расслышав, торопливо ответил Шан Цинхуа.

Он едва успел откусить ещё несколько кусочков, как ему в лицо прилетел чёрный ком.

Дело у Шан Цинхуа тут же нашлось: теперь он стирал одеяние новообретённого господина.

В самом деле, разве юный наследник демонического рода может разгуливать в такой одежде – сплошь в дырах, пропитанной потом и кровью? Разумеется, Шан Цинхуа пришлось тщательно залатать её, отстирать и высушить на солнце.

Насколько же уныл, тяжёл и напрочь лишён романтики этот ненавистный реализм низкоуровневой сяньси!

Шан Цинхуа поклялся себе, что, если каким-то чудом ему удастся перевоплотиться обратно в великого эксперта Сян Тянь Да Фэйцзи, он непременно замутит фэнтези с высокоуровневой магией, где воображение уйдёт в отрыв, а научные принципы отправятся на корм собакам. Там можно будет ткать халаты из облаков, кроить пояса из лунного света, а тяжёлая физическая работа будет выполняться сама собой по мановению мизинца, так что в существовании злосчастного пика Аньдин попросту пропадёт всякая необходимость!