Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 61 – Мосян Тунсю

Разумеется, подобный персонаж не мог не навлечь на себя выплесков ненависти: каждый третий читатель фанател по Ло Бинхэ, а каждый пятый – хейтил его. Но с Мобэй-цзюнем дело обстояло совсем иначе: второстепенным персонажам обычно достаётся больше любви, чем главным героям, а потому его недоброжелателей в читательской среде почти не наблюдалось.

Так что Сян Тянь Да Фэйцзи мог сотворить Мобэй-цзюня таким, каким душа пожелает. Пользуясь тайным благоволением эксперта Самолёта, он являл собой идеал красоты существа одного с ним пола, полностью отвечая его эстетическим вкусам. Вот только не спрашивайте, почему не Ло Бинхэ, – да потому что он должен был удовлетворять совсем иные потребности автора: в крутизне, безудержной мести и столь же безудержном разврате (последнее надо бы вычеркнуть).

Даже нынешний, ещё не достигший поры зрелости Мобэй-цзюнь уже всецело соответствовал описанию: «Бездонные очи, высокая прямая переносица, лицо исполнено благородства и ледяной надменности» – этот десяток слов в полной мере передавал представления автора о безупречной мужской красоте.

Тот самый идеальный мужчина!

Вновь подобранный камень то поднимался, то опускался, символизируя собой внутреннюю борьбу Шан Цинхуа, который впервые (во всяком случае, со времени переселения в собственный роман) столкнулся со столь трудным выбором.

В конце концов он принял решение, что дальше болтаться под открытым небом смысла не имеет.

Им надо бы снять номер…

Потоптавшись в нерешительности на усеянной трупами дороге, Шан Цинхуа в конце концов вывалил из телеги всё барахло пика Цинцзин и затащил на неё Мобэй-цзюня, уложив его лицом вниз – в противном случае он не смог бы удержаться от того, чтобы поминутно на него не глазеть.

На хребет Цанцюн ему путь был пока закрыт. Весть о произошедшем дойдёт туда нескоро, поскольку их поездка должна была занять семь дней, из которых прошло только два.

«Ведь если я останусь подле юного благородного демона, когда тот наиболее уязвим после внезапного нападения, буду преданно защищать его и всё такое, то тем самым наверняка смогу снискать его расположение, разве нет?» – так успокаивал себя Шан Цинхуа, с пыхтением толкая телегу по направлению к городу.

Номер в гостинице он снял на деньги, припрятанные за последние несколько лет.

Всего лишь заурядный адепт внешнего круга, он покамест не имел доступа к бухгалтерским книгам и общественным средствам, так что эти непредвиденные расходы истощили его скудные финансы – разумеется, он мог позволить себе лишь одну комнату. И, само собой, в ней была только одна кровать. Кому предназначалась эта кровать, также не вызывало сомнений.

Ну конечно же, ему самому!

Привольно раскинувшись на постели, Шан Цинхуа наконец смог расслабить натруженные руки и ноги. Некоторое время спустя он всё-таки слез с неё, чтобы затащить туда демона.

В этом была насущная необходимость: Мобэй-цзюнь из-за ранения и так пребывал в препоганейшем расположении духа – если же, очнувшись, он обнаружит себя лежащим на полу или втиснутым на стул, то судьба Шан Цинхуа будет предрешена: не разбираясь, кто прав, кто виноват, он вместо награды зарядит целую обойму сосулек в своего благодетеля.

Проезжая мимо аптечной лавки, Шан Цинхуа прикупил кое-какие целебные мази. Демоны вообще-то отличаются невероятной живучестью и выносливостью. Что ты с ними ни делай, можешь быть уверен: им всё как с гуся вода и со временем зарастёт любая дыра, как бы она ни была велика. Но коль скоро взялся прислуживать, так уж будь добр проявить искреннее рвение, отбросив всякий стыд. Великий эксперт Сян Тянь Да Фэйцзи, примеривший на себя роль усердного лизоблюда, пуще всего презирал тех, кто, пресмыкаясь пред сильными мира сего, при этом строят из себя гордых. Щедро зачерпнув мазь, он обильно смазал рану, после чего перевернул Мобэй-цзюня на спину, сложив его руки на груди в молитвенном жесте, – и невольно засмотрелся: в этой позе его пациент сильнее всего напоминал Спящую Красавицу. Вволю налюбовавшись идеально прекрасными чертами собственного творения, Шан Цинхуа уснул на другой стороне кровати, подложив ладони под голову.