Книга Обманутая жена дракона, страница 38 – Властелина Богатова

Отец расположен ко мне, по крайней мере, желает разобраться в ситуации, но стоит ли ему открываться? Возможно, это, наоборот, поможет. Или нет.

Нет! Нельзя делать ошибок.

— Что «я»? Ты чего-то недоговариваешь? — настораживается Альвис.

— Ничего, просто сильно устала. Я почти не спала последние несколько недель.

Получив ответ, он откидывается на спинку кресла.

— Твоя сестра для него функция. А ты имеешь для него значение, раз он не хочет тебя отпускать, ты не на последнем месте. Пока что.

— Вот как? Я должна радоваться, оказывается? Когда он кувыркается с Беттис и дарит подарки, я обязана ждать, когда он закончит, так⁈

— Ты обижена — это понятно, мне жаль, что так получилось.

— Вы… поможете мне? — вскидываю подбородок.

Альвис снова впадает в задумчивость.

— Ройнхард Дер Крэйн… — задумчиво произносит и проводит пятернёй по гладкому столу, поднимает на меня взгляд.

— Да, — наконец произносит он и пододвигается ближе к столу, сцепляя пальцы с перстнями в замок. — Я помогу тебе с ним развестись. Договорюсь как можно быстрее.

Я застываю, сжимая пальцами сумочку, внимая каждому сказанному слову, не веря, что всё так просто. И стоило бы насторожиться, но сердце барабанит так, что почти не слышу за ним ничего. Мне так волнительно, что даже тошнит.

— Но есть одно условие.

Улыбка стекает с моих губ.

— Какое?

Отец смотрит, снова выжимает время на обдумывание, черты заострились, а во взгляде скользнул какой-то лёд выверенного расчёта — взгляд, в котором просчитываются все риски, будто я план, а не дочь. Но он сменяется железной решительностью.

— Во-первых, ты остаёшься в Глинфорсте до того момента, пока не дам разрешение покинуть столицу, в случае, если ты куда-то собралась или захочешь уехать.

Осмысливая его слова, киваю. Если я буду свободна от Ройнхарда, то… Мне нравится в родной столице, я привыкла.

— Во-вторых, ты выйдешь замуж за герцога Валтерна.

Я моргаю, ошарашенно, удивлённо и быстро.

— Что?

— Он мой союзник. Он равен Ройнхарду по положению, и у него есть наследник, но, думаю, он не откажется, если ты родишь ещё, если получится. Ты станешь герцогиней. Ты согласна?

Поднимаюсь со стула, вцепившись в сумочку.

— Я… не могу на это согласиться, — отвечаю я растерянно.

Условие настолько же ошеломительное, насколько и нелепое.

— Ты из влиятельного рода, в тебе королевская кровь, твоё имя в числе первых после императорской семьи. Оно везде открывает тебе двери, но накладывает ряд обязанностей, — он замолкает, давая мне осмыслить сказанное.

Я морщусь, сжимаю побелевшие пальцы, думаю.

— Если ты покинешь столицу, то, боюсь, станешь изгоем. Хочешь, чтобы все двери за тобой закрылись? Подумай, назад тебя уже никто не пустит. Будешь вычеркнута из всех списков, лишена поддержки, привилегий, денег и права на голос. Куда тогда пойдёшь? Кем станешь? Фабричной чернью? Прачкой? Ты превратишься в нищенку. Одинокая женщина — это дурной тон, ни один высокородный больше не посмотрит в твою сторону. Ты запятнаешь свою репутацию, и не только свою, но и императора. Тебе не простят этого, не поймут, осудят и прогонят как бездомную кошку.

Тишина после этих слов отравляет. Альвис берёт стакан, отпивает.

— Тебе не позволят выйти без потерь.

— А ты? — вырывается у меня. — Ты не слишком следовал обязательствам участвовать в моей жизни.