Книга А не как Лёнька!, страница 70 – Анастасия Енодина

Кстати, сейчас фотоаппарат у парня был обычный, цифровая зеркалка. Видимо, он всё же зарабатывал на жизнь любимым делом, но адаптированным под реалии современного мира. А плёночные фотоаппараты остались для него, как дорогое сердцу хобби… Вот бывают же романтики!

Мы с Лёней сидели рядом с ним на скамейке, по обе стороны. И даже поспорили на щелбан, на кого из нас сядет Маша, когда придёт. Я говорила, что на Лёньку, потому что между мной и Богданом лежали его вещи. А Лёнька — что на меня, потому что между ним и Богданом тоже лежали вещи, хоть и в гораздо меньшем количестве, зато скамейка там была пыльная, и Маша, по мнению Лёнчика, на такую никогда не сядет.

В общем, мы весело болтали и ждали Марию, а Богдан отдыхал и грелся на солнышке. Всем было хорошо, и, будь мы для кого-то видимы, нас бы приняли за троицу добрых друзей, пришедших погулять в парке и уставших от долгой ходьбы.

Но друзьями мы не были, и не знаю, смогли бы стать или нет: про Богдана я пока знала лишь то, что он чертовски обаятелен и красив, как с картинки. Но этого всё же мало, чтобы сделать выводы о нём, как о человеке.

Маша нарисовалась в конце аллеи, которая проходила рядом с прудом, а начиналась у центральных ворот в парк. Я вообще не узнала бы её, но поняла, что это всё-таки Маша, потому что Богдан словно почувствовал её появление и сразу уставился в сторону девушки.

Как у него это получилось, не знаю, но он долго сидел, жмурясь и словно подставляя лицо солнцу, а потом резко встрепенулся и посмотрел туда, где Маша только повернула на аллею с улицы.

Раньше я бы не придала этому значения, но теперь, став едва ли не мистической сущностью, невольно подмечала любые сверхъестественные мелочи. Такие, как взгляд Истомина или то, как Богдан сейчас почувствовал Машу.

Всё же есть в нашем мире нечто незримое и неясное, непознанное пока или просто невозможное для познания в принципе. Какая-то магия присутствовала между определёнными людьми, и мне начинало казаться, что именно эту магию принято называть любовью. Магия, а не химия и физика, потому что никакая наука не способна объяснить, почему Богдан ощутил появление Маши…

— Это она, что ли? — поражённо спросила я у Лёни, глядя на девушку, что то скрывалась от нас ветвями деревьев, то снова оказывалась в поле видимости.

На ней красовалось лёгкое летнее платье светлых бежевых тонов, а волосы были так аккуратно забраны в нежную причёску, что даже розовый цвет кончиков не бросался в глаза.

Вместо каблуков были балетки, идеально гармонирующие с платьем. Сумочка тоже подходила и была в цвет.

Что это за двуличность такая? Мало этой девицы Саши, так она ещё и пытается нравиться Богдану, встречаясь с ним в том образе, который точно придётся по душе этому милому романтику, любящему старину и изысканность.

Ветер развивал подол платья, и Маша словно летела по аллее: с такой лёгкой походкой она и правда казалась приятнейшим созданием, а не врединой, какую мы вчера созерцали почти полдня.

Заметив Богдана, девушка замерла, словно не верила своим глазам и шла вовсе не к нему. Но потом помахала рукой и так тепло улыбнулась, что я поняла её заминку: она просто была ужасно рада встрече и любовалась ожидающим её Богданом.

После заминки девушка сошла на траву и пошла прямиком к скамейке, срезая путь и убыстряя шаг — она мчалась на эту встречу так, словно ждала её вечность…