Книга Виктория - значит Победа. Каждому по делам его, страница 111 – Салма Кальк

… Мы слушали всё это и я, честно говоря, хотела придушить эту гадину щупальцем уже сейчас, не дожидаясь официального приговора. Потому что… потому что. Но ладно уж, потерплю.

— А что вас, идиотов, маги будут допрашивать, не подумали? — интересуется маркиз де Риньи.

— А для того дядька Люшё нам артефактов принес. И хорошо принёс, они против магов-то славно работали. Это с вами что-то не то, раз вам они не помешали, и вы вообще смогли их разломать. Видно, маги-то разные бывают, — и вздыхает ещё.

И впрямь — тот шар, по которому я била, рассыпался в мелкую труху, будто мгновенно проржавел. А второй нашёлся под столом, он не проржавел, но потерял форму и сплавился в неопрятный ком. Маркиз заинтересовался остатками и взял их через платок, и сложил в карман. Сказал — знает, кого спросить.

— Так графа Ренара, он столько всего знает, что нам и не снилось, — пожимаю я плечами.

— Верно, — соглашается маркиз. — Ладно, подумаем. Второго-то будете расспрашивать?

— Будем, — кивает Эмиль. — А этого уже можно забирать.

Я зову Пьерси, тот появляется — зевающий, но довольный, и говорит — отлично, сейчас порталом господина герцога сразу в темницу и отправим.

И остаёмся мы — и Жермен.

— Не нужно меня заставлять, господа маги, — улыбается Жермен Эмилю и господину маркизу. — Я расскажу вам всё, что вы захотите знать, ничего не утаю. В отличие от всех этих, — он кивает на дверь, — я не замешан абсолютно ни в чём. Я не грабил на тракте, не нападал на безоружных и не творил никаких прочих беззаконий. Я невиновен.

И так смотрит, будто и впрямь уверен в своей невиновности. У меня внутри кипит и бурлит, и я так зла, что готова взвиться под потолок с лавки и задушить гадину хоть щупальцами, хоть руками. Я смотрю на ладонь, которая только что болела после нападения, и сквозь ту боль уже пробивается щупальце — вот оно сформировалось и удлиняется, такое толстое и прочное, и тянется в сторону Жермена.

А у него глаза натурально лезут на лоб.

— Викторьенн, ты больна? Что это с тобой такое? Господа, её нужно запереть, она может быть опасна, — и усмехается ещё.

Я уже набрала в лёгкие воздуха и готова отвечать, но в этот раз меня тормозит маркиз.

— Викторьенн, вдох, выдох, сядьте. Убивать ещё не сейчас. Пускай сначала молодчик расскажет всё, что знает. Тем более, он желает говорить добровольно.

— Запомните, пожалуйста, господин маркиз — добровольно, — поёт Жермен сладким голосом.

И я неожиданно проваливаюсь в память Викторьенн и слышу тот же уверенный в себе наглый сладкий голос.

— Господин де ла Шуэтт, только взгляните — разве такая юная особа может быть верной мужу добровольно? О нет, ей нужно объяснить, что она не должна поднимать глаз ни на кого, никогда, ни при каких обстоятельствах. Вы сказали ей? Сказали. Она услышала вас? Вестимо, нет. Она весь обед смотрела на ваших гостей, позабыв, что это не пристало замужней даме. Вам придётся найти более убедительные аргументы!

После чего Гаспар резко хватает Викторьенн за руку, она не держится на ногах, падает… дальше я смотреть не хочу, потому что её боль отзывается болью и во мне. В глазах у меня муть, в ушах шум, и я прихожу в себя только ощутив, что меня держат с двух сторон — и Эмиль, и господин маркиз.

— Викторьенн, — маркиз смотрит сурово, — сядьте. Если вы желаете присутствовать при допросе — я не возражаю, но и не мешайте нам, будьте добры.