Книга Помощница Его Величества, страница 230 – Дарья Верескова

Когда я подошла, смогла рассмотреть имя получателя.

Чего я ожидала?

Возможно, имени Леонарда, мне почему-то казалось что она не полностью переболела своими чувствами. Или имени другого тайного возлюбленного. А может, даже ребёнка, о котором никто не знал, ведь Барбара была замужем много лет и, возможно, скрывала его от общества.

Нет.

Письма были адресованы её родителям, и отправлялись в город, где она выросла и где я несколько раз бывала в их поместье.

Быстро отослав письмо Имиру и заранее подготовленное письмо Финну, я направилась вслед за бывшей подругой, чувствуя, как в груди нарастает тревога. Мне не терпелось спросить её о феромоне, о котором говорил Леонард, но я не знала, как начать разговор, понимая, что она просто уйдёт, как делала уже не раз.

Не нападать же на неё?

— Твои родители больны? — спросила я ей в спину и увидела, как Барбара вздрогнула, обернувшись ко мне… с гневом в глазах.

Похоже, я задела слишком болезненную для неё тему.

Мы находились на узкой дорожке, что вела из обширных парковых земель вокруг дворца к небольшой роще у крыла участниц Отбора. Дорожка петляла между арками, увитыми густым плющом и цветущими лозами. Сквозь листву струился мягкий солнечный свет, ложась на гравий золотистыми пятнами. Где-то вдали журчал тонкий ручей.

Идиллия, резко контрастирующая с бурей чувств в глазах моей бывшей подруги.

— Поэтому ты плакала? Отправляя им письма? Мы ни разу не видели их за всё время Отбора, хотя все остальные родители здесь.

— Мои родители в полном порядке, — резко ответила Барбара, отворачиваясь и, видимо, собираясь уйти. Но я поняла, что не могу упустить этот момент.

— Тогда ты не приглашаешь их, потому что они сразу почувствуют, как изменился твой феромон? — спросила я прямо, решив не ходить вокруг да около. Вполне возможно, что больше мне не удастся застать её одну. — И потому что этот феромон теперь похож на мой, феромон твоей бывшей лучшей подруги?

Услышав это, Барбара резко обернулась. Дорожка была настолько узкой, что подойти к нам с обеих сторон было невозможно.

— Лучшей подруги? — ответила она вопросом на вопрос, осматриваясь. — Разве лучшие друзья так поступают? Я проклинаю тот день, когда встретила тебя… Я потеряла всё, совсем всё, по твоей вине!

— Ты про Леонарда?

Барбара рассмеялась — горько, с надрывом, и в этом смехе слышалась ненависть.

— Да… его тоже. И даже сейчас он не может забыть тебя, после того, что ты сделала.

— Его тоже? Что ещё ты потеряла?

— Что, вина замучала? Всю свою жизнь, всё… Его, родителей, ребёнка, уважение! Семь лет я прожила в мучениях, которых тебе даже не снились! Но теперь… теперь наступит справедливость. Ты узнаешь, каково это — когда у тебя отбирают любимого, твоё будущее.

* * *

Родителей, ребёнка?!

О чём она?!

— Какого ещё ребёнка? — зарычала я, делая шаг к Барбаре.

Внутри образовалось сосущее чувство, когда я увидела настолько горячую ненависть, а ещё поняла, что Барбара, похоже, знала о моих чувствах к Каэлису.

— Барбара!

— Моего ребёнка! Следующего наследника де Рокфельтов, моего сына с Леонардом! — наконец ответила она, чуть отступая, увидев, что я сделала ещё шаг к ней.

В эту минуту, когда она оказалась прижата к высокому кустарнику, она вновь напомнила мне напуганного котёнка. И взгляд, метнувшийся в сторону, показал, насколько сильно она хотела уйти.