Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 64 – Вера Ширай

— Мне нужен не просто управляющий, — тихо возразила я. — Мне нужен человек со знаниями в математике и жизненным опытом. Честный. Надёжный. Такой, которому можно доверить не только бумаги, но и ключи от амбаров. Отделить зерно от плевел — в прямом и переносном смысле.

Он наклонился немного вперёд, будто ближе к доверию.

— В таком случае… я могу посоветовать одного человека. — Он замолчал, слегка наклонив голову. — Но, ваша светлость, я должен предупредить. Его опыт может вам не подойти. Его путь… нестандартен. Я не хочу вас обидеть, предлагая такого кандидата.

Я выдержала паузу, улыбнулась едва заметно, но искренне.

— Предлагайте. Я открыта ко всему новому. — нетерпеливо ответила я.

Он изучающе посмотрел на меня, как будто пытался понять, до какой степени я действительно готова отказаться от предвзятости.

— Не поймите неправильно. Его зовут господин Хоффман. Когда-то он управлял большой таверной, потом постоялым двором. Но ничего такого …

И вот мы едем назад — по той же разбитой дороге, что и в начале пути, только теперь она не кажется мне такой утомительной. А встреча с бывшим мужем прошла лучше, чем я ожидала. Но и в прошлой жизни все его худшие черты проявились только во дворце короля. Я смотрю в окно кареты, где в отражении вижу себя: усталую, но улыбающуюся. Уверенную в правильности моего выбора.

Рядом со мной сидит Эва, всё ещё в лёгком раздражении. Она надулась, как ребёнок, которого слишком рано увели с бала.

— Ну хоть бы ещё денёк остались… — буркнула она, глядя в сторону. — Люди в городском доме такие милые. Там даже у прислуги зубы целые. И подают завтрак с апельсиновыми корочками…

Я усмехнулась, не отрывая взгляда от дороги.

— Подозреваю, ты скучаешь не по апельсинам, а по вниманию кондитера…

— Неправда. — Эва вспыхнула, но не стала спорить. — Просто это было… приятно.

Мы обе знали: сейчас не до «приятного». И всё же я была благодарна ей за это ворчание. Оно звучало как музыка мило и расслабляюще.

А вот мистер Хоффман сидел напротив нас — шокированный, молчаливый, и, кажется, до сих пор сомневающийся, не сон ли всё происходящее. Он держался прямо, руки аккуратно сложены на коленях, как будто боялся коснуться чего-то не того. Смотрел он преимущественно в пол, иногда — на меня, с тем странным выражением лица человека, который никак не может осознать, почему его вытащили из серой обыденности общественной школы и посадили в карету герцогини.

— Ваша светлость, вы правда… правда хотите, чтобы я начал работать сразу? — спросил он тихо, почти шёпотом, когда мы тронулись из столицы.

— Да, — кивнула я, глядя прямо ему в глаза. — У вас будет комната, питание, всё необходимое. Первые дни просто осмотритесь. Познакомьтесь с хозяйством. И прошу — не скрывайте ничего от меня. Ни сомнений, ни выводов. Я предпочту сначала представить вас своим учителем, причины объясню потом.

Он кивнул, будто принял условия, но в глубине его взгляда я всё ещё видела тень недоверия. Он не верил, что кто-то вроде меня — жена герцога — может так запросто предлагать доверие человеку с таким прошлым.

Наверное, особенно его сбивало с толку наше общение с Эвой. Она то обижалась, то болтала без умолку, то влезала в разговор, подсовывая советы и замечания, как будто была не служанкой, а младшей сестрой.