Книга Генерал дракон моей сестры, страница 59 – Кристина Юраш

Я чувствовала, как все глубже и глубже погружаюсь в свою ложь, как она терзает меня изнутри, как мучает каждое мгновение, каждую секунду.

И я понимала, что если бы можно было уехать, я бы уехала. Но мне некуда бежать. Только не в клетку мужа!

Но и оставаться здесь я не могу… То, что происходит по ночам, — это ужасно. И я чувствую себя предательницей.

Моя сестра — ангел, который идёт по свету и не замечает, что за ней плетётся дьявол в платье её сестры.

Снег хлещет по лицу, будто небеса пытаются смыть с меня грязь. Но не смоют. Потому что грязь — не на коже. Она в душе. В каждой клетке. В каждом вздохе, что я выдыхаю, думая о ней.

Я стою. Один. За пределами этого проклятого поместья, где каждая доска, каждая свеча, каждый скрип половицы кричит мне: «Она здесь. Она рядом. Она — твоя. Возьми ее. Ты же видишь, как она хочет этого. Грубо, нежно, неважно… Ты же видишь, как она закрывает глаза от твоего прикосновения, как сладко стонет от твоих ласк, как ее горячее тело жаждет твоего…».

Даже сейчас я чувствовал её тело сквозь стены. Её пульс — словно отголосок моего собственного сердца. Её стон наслаждения — застрявший в моих ушах.

Она хотела.

Не просто позволила. Не просто терпела.

Она желала, отдавалась, таяла в моих руках.

Её бёдра подавались вперёд, как будто земля под ней исчезла, а я — единственная опора. Её пальцы впивались в мою ткань — не от страха, а от отчаяния. От желания быть глубже, крепче, ближе.

Она лгала.

Врала себе, миру, сестре… Но не своему телу, не моим губам, не моим пальцам. Я чувствовал, как она горит внутри, с каким желанием она принимала меня, как ее тело выгнулось в наслаждении. Как намокла ее рубашка от пота, как прилипла к ее бедрам.

Все это было невыносимой пыткой. Штаны вдруг стали такими тесными. Невыносимое желание вернуться, схватить ее, припасть к ее губам, бросить на кровать, сорвать с нее рубашку, раздвинуть ее колени и наконец-то почувствовать ее полностью. Не это мимолётное прикосновение, а всё — медленно, жестоко, до обнажения души…

Сегодня я едва сдержал зверя. Сковал его цепями чести, долга, клятв — и всё равно он рвался. Рычал изнутри, как будто пытался разорвать меня на части.

Я стиснул зубы так, что вкус металла разлился по рту. Не просто соль — кровь. Я чуть не зарычал, как зверь у клетки, увидевший добычу. И лишь последний остаток воли заставил меня сглотнуть этот рёв внутрь… Он осел в груди комом, будто я проглотил собственное сердце.

И я едва не сломался.

Когда её тело подалось вперёд, когда её пульс забился под моими губами, когда её пальцы впились в мои плечи — не чтобы оттолкнуть, а чтобы удержать — тогда я чуть не сорвался. Если бы она знала, что я был на волоске от того, чтобы забыть обо всем, прижать ее к двери и заставить ее почувствовать все мое желание, всю мою страсть.

Я сжал кулаки так, что ногти впились в плоть. Кровь потекла по ладони — тёплая, живая. Как будто дракон внутри рвался наружу, требуя: «Забери её. Сожги всё. Неважно, что под нами руины — лишь бы она была в моих руках».

Боль рвёт меня на части: человек против зверя, долг против желания, честь — против любви.

— Чёрт возьми… — хриплю я сквозь стиснутые зубы, глядя на замерзшие окна её комнаты. — Ты погубишь меня, Вилена…