Книга Генерал дракон моей сестры, страница 1 – Кристина Юраш

— Я думала, у меня есть… дом, — прошептала я дрожащим от слёз голосом. — Я думала… что у меня есть место, где меня ждут… и примут. Любой. Где меня защитят от всего… Я шла двадцать лиг! Пешком! Проваливаясь в снег! И ты… ты просто выставляешь меня из дома?

Мои посиневшие от холода губы едва выговаривали слова. А голос срывался от отчаяния. По щекам текли слёзы — такие горячие, будто тело ещё помнило, каково быть живым, даже когда душа уже замёрзла.

Я стояла в дверях уютной, обставленной со вкусом гостиной. Снег таял, и вода капала с моих волос прямо на роскошный ковёр. Двадцать лиг пешком. Без плаща. Без имени. Только с этим платьем, разорванным у плеча, и туфлями, вышитыми жемчугом, а теперь покрытыми коркой льда — будто их украсили для бала в аду.

Бабушка не подняла глаз. Она сидела у камина в позолоченном кресле и невозмутимо размешивала ложечкой сахар в фарфоровой чашке. Тиканье часов на каминной полке было громче моего дыхания.

Она наконец посмотрела на меня. Не с сочувствием. Не с гневом. С тем выражением, с каким хозяйка смотрит на пролитое вино: досада, раздражение, необходимость убрать.

— Вилена! Твой дом там, где твой муж, — строго произнесла она, позвякивая кружкой горячего чая. Хоть бы мне предложила! Я такой путь проделала! — Поэтому я немедленно сообщу твоему мужу, барону Димеру Раумбалю, что ты здесь. Пусть приедет и заберёт тебя в Мариедал!

— Нет!!! — закричала я, задыхаясь от отчаяния.

Слово вырвалось громче, чем я хотела. Я сжала пальцы в кулаки — от холода или от страха, не разобрать.

Я представила, что меня ждет дома, у меня сразу началась паника. Силы мне изменили, и я опустилась на роскошный ковёр.

— Димер запер меня в комнате, — продолжила я тише. — За то, что я увидела, как он привёл в дом ту певичку, Сесиль с «Роуз Гардена»… за руку, будто она — хозяйка. А когда я заговорила… — Я запнулась. Не от стыда. От ярости. — Он снова проигрался в карты. Я просила его прекратить играть, иначе он проиграет всё, что у нас есть! Но он сказал, что я сошла с ума. И, чтобы показать, что я в этом доме не имею права голоса, ударил так, что я не могла говорить два дня. Димер сказал, что объявит меня сумасшедшей! И запер в комнате! Что он получил своё приданое, а меня ждёт лечебница! Или… или хуже! Что мне никто не поверит! И я остаток дней проведу в заточении в собственном доме! В одной комнате! Без слуг, без свежего белья, без новой одежды, пока он спускает всё моё приданое на актрисок и певичек!

Бабушка не подняла глаз от кружки. Просто сказала — так, будто вытирала пыль с фарфора:

— Мне всё равно, что у тебя там происходит!

— Что значит «всё равно»?! — задохнулась я. — Он меня избивает! Я прошла…

— Молчи и слушай внимательно! — резко повысила голос бабушка, вставая с кресла. Её тонкие ноздри свирепо раздувались, а глаза обжигали холодом. — У нас сегодня помолвка! К твоей сестре приезжает её жених! И мне не нужен скандал в доме! Так что убирайся! Я прикажу немедленно подать карету, чтобы тебя отвезли в ваше поместье! Чтобы ты не портила помолвку своим неподобающим приличной женщине поведением! Не хватало, чтобы господин генерал решил…

— Я не вернусь! — задохнулась я, уцепившись пальцами за столик. — Я к нему не вернусь!

— Вернёшься, как миленькая! Ты понимаешь, что ты портишь репутацию семьи? Не сумела быть хорошей женой — так тебе и надо! — скрипнула зубами бабушка. — Почему-то других жён не бьют! Бьют только тебя! Тебя это ни на какие мысли не наводит?