Книга Тайная помощница для ректора-орка, страница 31 – Татьяна Демидова

С этим Дорхар не спешит, основательно гладит, умело ласкает так, что я, даже закусив губу, не могу сдержать стон. Тело охотно откликается, становясь влажным под его прикосновениями.

— Правильно сказала, Кьяра, — хрипло выдыхает он. — Моя помощница. И у нас прямо сейчас дело, не требующее отлагательств.

Раздается звук расстегиваемой пряжки ремня.

Давление твердого между половых губ, один резкий, точный толчок — он входит в меня сзади на всю длину, заполняя меня полностью.

Я вскрикиваю, впиваясь пальцами в дерево двери. Боли нет. Только дикая, шокирующая стремительность происходящего и нарастающая, пожирающая все волна возбуждения.

Его движения жесткие, властные, лишенные вчерашней нежности. Он берет то, что считает своим.

И мое тело мгновенно откликается, сжимаясь вокруг него в спазмах нарастающего удовольствия. Я кончаю быстро, почти сразу, с громким, сдавленным криком, беспомощно обмякнув в его руках.

Он не останавливается. Его ритм становится лишь глубже, настойчивее, несмотря на мои спазмы. И через несколько мгновений я чувствую, как его тело напрягается, низкий рык вырывается из его груди, и он изливается в меня, горячим потоком, заполняя глубину.

Мы стоим так, тяжело дыша. Он все еще держит меня, прижимая к себе уверенно и твердо.

Он медленно выходит из меня, проводит по моей промежности очищающим артефактом и поправляет мою юбку. Его ладонь на мгновение ложится на мою спину — короткий, почти нежный жест.

— Вот теперь пойдем, — говорит он, отступая и открывая передо мной дверь.

Я сижу в кресле ректоровской Авроры, прижавшись лбом к холодному стеклу. Гул маховиков кажется единственным стабильным звуком в мире.

Ректор Ирд молча ведет машину, его профиль на фоне светлеющего неба суров и непроницаем. Он держит путь не над центром города, а выбирает глухие транспортные артерии, предназначенные для служебного пользования.

Аврора приземляется в уединенном ангаре на окраине кампуса, куда, как я понимаю, студентам доступа нет. Дверь открывается беззвучно.

Ректор втягивает меня в едва заметную дверь в каменной стене, ведущую в лабиринт служебных тоннелей под Академией. Мы идем в густой тишине, его широкая спина заслоняет меня от всего мира. Он знает каждый поворот.

Он останавливается у неприметной двери.

— Твое общежитие. Четвертый этаж. Никто не должен был тебя видеть.

Дорхар не смотрит на меня, его лицо — каменная маска. Но его рука на мгновение касается моей — короткое, почти невесомое прикосновение, от которого все внутри замирает.

Потом он разворачивается и уходит, его шаги тают в темноте тоннеля. Я остаюсь одна, прижавшись спиной к холодной двери, с биением сердца, готовым вырваться из груди.

До своей комнаты, которую я делю с Розалией, я пробираюсь благополучно.

Прикрываю дверь с едва слышным щелчком, которому Дорхар научил меня у потайных ходов, которыми провел меня сюда.

Каждая моя мышца ноет от усталости и нервного напряжения. Сегодня вечером надо будет сразу же лечь спать.

Воздух в комнате пахнет старой древесиной и сладковатым ароматом зелий Розы — запах привычной, студенческой жизни, которая сейчас кажется иллюзией, миражом, наброшенным поверх новой, пугающей реальности.

— Ну наконец-то!

Розалия сидит на своей кровати, уже одетая, с учебником по алхимии на коленях. Ее рыжие кудри небрежно собраны, а на веснушчатом лице горят живые, любопытные глаза.