Книга Неудачное попадание, страница 246 – Арина Фенно

Я медленно моргнул. Он фыркнул, поднялся и ушёл, хлопнув дверью. Снова тишина.

Я перевёл взгляд на миску. Чёрствый кусок хлеба, явно вчерашний, если не позавчерашний. Рядом — кувшин с водой. Двигаясь осторожно, чтобы не растревожить раны, я дотянулся до хлеба и поднёс его к губам. Откусил. Проглотить оказалось настоящим испытанием — горло взвыло, как раненый зверь. Скривился, выругался про себя. Смочил хлеб в воде, размял его пальцами, попробовал снова. Так было чуть легче. Еда не спасала, но хотя бы не давала сдохнуть сразу.

Я прикрыл глаза, отдаваясь усталости. Что дальше? Убьют? Оставят тут навсегда? Не знаю. Но если бы мне выпал шанс, я бы вытащил её оттуда снова. Даже ценой собственной шкуры.

На второй день дверь снова скрипнула. Я поднял голову — и узнал его сразу. Этот ублюдок был в бою. Быстрый, сильный, с повадками хищника. Будь я в форме, может, и дал бы ему бой. Но тогда, на границе, я еле стоял, шатаясь от истощения. И вот итог — вместо славной смерти на поле боя я здесь, в цепях, в каменной норе, без надежды на что-либо.

Он остановился напротив, скрестив руки. В его глазах тлел гнев — не дикий, а холодный, выверенный, как у человека, умеющего держать себя в узде. Такие враги — самые опасные.

— Ты меня помнишь, да? — голос резкий, как удар кнута.

Я смотрел молча.

— Конечно, помнишь. Я — Алан. Муж Анриэль, — процедил он, буравя меня взглядом.

Муж. Один из тех, кого она так хотела увидеть, ради кого бросилась на смерть и боролась за жизнь. Я только склонил голову, едва заметно, но он, похоже, воспринял это по-своему.

— Значит, понимаешь, — холодно усмехнулся он. — Тогда давай сразу к делу.

Он шагнул ближе, навис надо мной, как тень.

— Где вы были всё это время? Как ты её вытащил? Кто был заказчиком? — он говорил быстро, требовательно, не оставляя времени на раздумья. — Отвечай.

Я продолжал молчать. Не потому, что хотел его разозлить, а потому что не мог. В горле всё ещё стояла жгучая боль, голосовые связки просто отказывались подчиняться. Но объяснить это ему я не мог.

— Что, решил играть в молчанку? — его глаза вспыхнули злостью. — Думаешь, сможешь просто отсидеться здесь, и мы отпустим тебя? Ты ошибаешься.

Я не двигался. Что мне оставалось? Он не мог знать, что я не в силах говорить. И пытаться как-то объяснить ему, что с моим горлом что-то не так, не имело смысла. Он мне не доверял, а значит, любую попытку мог расценить как новый трюк.

— Ладно, — он выдохнул, скрестив руки. — Значит, позже разговоришься.

Я знал, что не разговорюсь. Не потому, что не хочу, а потому что не могу. Но он в это не поверит, да и желания объяснять нет.

— Я буду приходить каждый день, — пообещал он, направляясь к выходу. — И если ты решил ломаться, как тупая сволочь, знай — я могу быть очень, очень терпеливым и жестоким.

Дверь захлопнулась.

Так прошла неделя.

Каждый день он приходил. Каждый день повторял одни и те же вопросы. Каждый день ждал хоть какого-то ответа. И с каждым днём злился всё больше.

Он думал, что я просто молчу, издеваюсь над ним. Я видел, как сжимались его кулаки, как напрягалась челюсть. Он хотел убить меня, это было очевидно. И, будь у него меньше самоконтроля, он бы это уже сделал.

Но он не убивал. Не потому, что не мог. А потому, что хотел знать правду.

Правду, которую я не мог ему сказать и наверное не хотел.