Книга Северный ветер, страница 78 – Александрия Уорвик

Вскидываю голову, услышав от двери шипение.

– Эй?

Тишина.

Жду несколько мгновений, напрягая слух. Наверное, просто огонь.

Перелистываю страницу, возвращаюсь к чтению. Когда звук раздается снова, я настораживаюсь, вся обратившись в слух.

– Орла?

Снова молчание. И это не огонь. Теперь я уверена.

В щели под дверью движется тень. Откладываю книгу на тумбочку, выскальзываю из-под одеял, осторожно и тихо подхожу к двери. Взявшись за ручку, прижимаюсь ухом к прохладному дереву.

Сперва ничего. Лишь биение крови в ушах, вой ветра за оконными стеклами. Но затем раздается низкое, дребезжащее шипение, исторгнутое из недр груди. Один, два, три удара сердца спустя и я чувствую кое-что еще. Дым.

Каждый волосок встает дыбом, каждая кроха внимания сосредотачивается на вони, которую я узнаю, где угодно.

Медленно отступаю от двери, позволяя себе удариться в панику – но лишь на мгновение. Единственное мимолетное, мучительное мгновение, прежде чем я вновь беру себя в руки, возвращаю над собой власть. Если темняк ухитрился прорвать защиты цитадели, все здесь в опасности. Мой мешочек соли пуст. Ближайший запас – на кухне, двумя этажами ниже.

Однако я цепляюсь взглядом за лук и колчан. Схватив их, выдергиваю стрелу и вонзаю острие в ладонь. Кровь, набухая алым, покрывает наконечник. Медный запах привлечет любого темняка поблизости, но соль из моей крови – это все, что стоит между мной и судьбой, худшей, чем смерть.

Наложив стрелу на тетиву, нацеливаюсь на дверь. Здесь всего одна тварь или по землям бродит больше? Где стража? Где Король стужи? Если защита пала, разве не должен он это сразу понять или с ним что-то случилось? Сердце бьется все чаще, но рука остается тверда.

По воздуху прокатывается рокот. Я готовлюсь к моменту, когда дерево треснет, прогнется внутрь. Снаружи цокают черные когти массивных лап, существо прохаживается туда-сюда у двери, затем куда-то убирается. Если темняк наткнется на кого-то в цитадели, если это будет Орла… нет, я должна его уничтожить.

Бросившись к двери, я распахиваю ее и вижу, как за углом коридора исчезают кривые тонкие ноги. Бесшумно ступая, следую за ним, спешу за смутным силуэтом огромной нескладной туши. Мне нужно, чтобы он развернулся ко мне мордой. Только тогда я смогу поразить его сердце – ну, или что от него осталось. Единственный способ убить темняка, кроме как отрубить ему голову.

Несусь во весь дух, но тварь все равно много быстрее. На очередном повороте замедляюсь. Какая-то дверь справа приоткрыта – та, что снаружи выглядит как лоскутное одеяло из цветного стекла.

Врываюсь в комнату, резко застываю. Все заполнено звуками, похожими на музыку. Переливается легкое, воздушное щебетание, трели всех тонов, их подчеркивает низкая, мрачная басовая гармония. А еще – такое слабое, я даже не уверена, не почудилось ли мне, – раздается звонкое пение крапивника, птицы, в честь которой меня назвали.

Вольер представляет собой большой зал, и по форме он напоминает полную луну, и все это колоссальное пространство до самых стропил заполнено самыми разными видами птиц. Пол пуст, ничто не загораживает стены. Тут нет ни окон, ни дверей, темняку некуда было бы сбежать. Солнечный свет, по идее, проникает через отверстие в сводчатом, украшенном филигранью потолке далеко-далеко вверху. Твари здесь нет. Только пение птиц.