Книга Северный ветер, страница 133 – Александрия Уорвик

Как только я сажусь в лодку, лед тает, и течение уносит меня обратно за Темь, где ждет Фаэтон. Зверь встречает меня на берегу, и я спешно забираюсь в седло, сжимаю поводья онемевшими пальцами так, что белеют костяшки. Фаэтон не взбрыкивает. Лишь разворачивается и мчит по Мертвым землям, а я, съежившись, гадаю, почему все пошло не так.

Наше с Элорой прощание было прохладным. Взмах руки, страдальческая улыбка – и я ушла. Я совершенно очевидно злоупотребила гостеприимством… если меня вообще были хоть сколько-то рады принять.

В груди болит. В животе плещется вино, разум затуманен, осоловел. Вокруг холод, но укоры сестры оказались куда холодней, и я никак не могла от них защититься. Земля под копытами Фаэтона то вздымается, то опускается, и боль во мне крепнет. Она не знает жалости.

Наконец мы добираемся до ворот цитадели. Железные шипы устремлены в темноту – предупреждение держаться подальше.

– Имя и цель визита! – кричит из башенки у ворот стражник.

Удерживая поводья одной рукой, опускаю капюшон.

Становится так тихо, что я слышу, как стражник спешно подрывается на ноги.

– М-миледи! – заикается он. – Милорд говорил не ждать вас до завтра.

– Откройте ворота, пожалуйста.

– Конечно, миледи. Я сообщу милорду о вашем возвращении.

– Не нужно! – резко бросаю я.

Ночка выдалась долгая и тяжелая, и мое сердце словно набито камнями. Король – последний, с кем бы мне сейчас хотелось иметь дело. Я сейчас слишком беззащитна.

– Я сама ему сообщу, – ложь, но страже не обязательно это знать.

– Конечно, миледи.

Ворота открываются. Фаэтон тяжелой поступью несет меня во двор, низко опустив голову. Сотканные из теней копыта гулко цокают по камню. Добравшись до конюшни, я спешиваюсь и завожу Фаэтона, не спеша снимаю с него седло и уздечку в неверном свете фонаря, что свисает с жерди. На своем веку я расседлывала немало коней, так что думать в процессе мне не нужно. Я не хочу думать.

Темняк ласково тычется мордой мне в плечо. Я не верила, что оскверненный дух способен на нежность, и явно ошибалась. Потираю мягкий нос, зачарованно наблюдая, как тени перетекают туда-сюда, накатывают на мою ладонь, будто прибой.

– А ты не такой уж страшный зверь, – шепчу я, и черные провалы глаз смотрят на меня удивительно умным взглядом.

На двери денника висит ведро со щетками для ухода за лошадьми. Как любопытно. Нужен ли темняку подобный уход? Достаю скребницу, принимаюсь водить ею круговыми движениями по шкуре из теней. Обычно так удаляют грязь и отмершие частички кожи, одновременно распределяя кожный жир, но я сомневаюсь, что все это имеет смысл для существа, у которого и шерсти-то нет. Однако Фаэтону забота, похоже, нравится, судя по умиротворенно опущенной голове, поэтому я чешу его дальше, постепенно перехожу к боку, и смятение внутри меня утихает.

Я уже почти закончила, как вдруг доносится запах кедра. Делаю вид, что не замечаю Короля стужи, по крайней мере, первое время. Продолжаю орудовать скребницей как ни в чем не бывало. Мне любопытно, что сделает король, почему он в конюшне. Мгновения, правда, утекают, а он так и молчит.

– Собираешься простоять там всю ночь? – вопрошаю я.

В тишине раздается стук сапог.

Прячу лицо у щеки темняка, не отрываясь от дела. Удивительно, но я замечаю, как меняются тени зверя. Они теперь сияют ярче.