Книга Северный ветер, страница 128 – Александрия Уорвик

В поле зрения возникает домик на вершине маленького холма.

– Элора! – Я так переполнена счастьем, что не сразу замечаю тревожные знаки. – Элора, я дома!

У входной двери снег становится глубже. Остроконечная крыша вся белая. Держась за ручку, я переваливаюсь через порог в ожидании, что меня встретит жаркий огонь, милое личико сестры, которая вяжет очередную излюбленную шерстяную шапочку.

А вместо этого меня встречает пустота, холодный очаг и перевернутый стул.

Прохожу, не потрудившись закрыть дверь. В воздухе витает пыль, словно дом стоял запертым долгие месяцы. Все указывает на то, что он заброшен.

– Элора?

Еще неуверенный шаг. Под ногами скрипят половицы. Волоски на теле встают дыбом от нарастающей тревоги, когда я подхожу к кровати. Голый матрас, ни простыней, ни одеял. Выдвигаю ящики комода – пусто. Кухонная кладовка – пусто. Остальные наши запасы – пусто. Везде пусто.

Мне не привыкать к смерти. Она нависала над Эджвудом большую часть моей жизни. Дом пустует лишь тогда, когда его некому занять.

Ноги слабеют, подкашиваются, колени бьются об пол. Внутри меня что-то ломается. Раскалывается, тихо и чисто. Элора – мое сердце, моя радость. Она не может умереть.

Как давно? Кто – или что – отнял у меня сестру? Мяса лося, которое я оставила, должно было хватить на несколько месяцев. Значит, не голод. А вдруг ее кто-то обокрал? Такое случается нечасто, но с годами отчаяние лишь растет. Без пищи и возможности охотиться Элора бы медленно угасла.

От этой мысли разум начинает трещать по швам.

– Рен?

Вздрагиваю. Голос знаком, как всякий клочок этого поселения, но я достаточно времени прожила замкнуто, чтобы не сразу вспомнить, кому он принадлежит.

Ошеломленная, поворачиваюсь. В дверях стоит мисс Милли, ее меховой капюшон покрыт коркой льда. Изможденное лицо, выступающие скулы под светлыми, водянистыми глазами. Они широко распахнуты, во взгляде потрясение. Как будто меня не было несколько лет, а не месяцев. Мисс Милли отощала. Как призрак.

– Сколько? – шепчу я прерывисто. Содрогаюсь сильнее. – Сколько ее уже с нами нет?

– Нет? – Мисс Милли смотрит на меня в недоумении. – Элора есть. Она теперь замужем. Перебралась с супругом на другой конец города.

– Замужем? – То есть… – Она жива?

– Жива, конечно. – Мисс Милли осторожно ковыляет ко мне. Хромота – что-то новенькое. Ее ладонь зависает над моей рукой, но не касается, будто женщина боится, что во мне какая-то скверна. – Мы не ожидали, что ты вернешься. Рада тебя видеть, Рен.

Мисс Милли улыбается, но морщинок вокруг глаз не видать. Так улыбаются из вежливости, из чувства долга, не более. Она мне не доверяет. Меня забрали в жертву Северному ветру, и все же я здесь, вполне живехонькая.

– Где Король стужи? – спрашивает мисс Милли в тишине.

Ее подозрительность почему-то пробуждает во мне раздражение.

– Можно не беспокоиться. Его здесь нет. Мне разрешено навестить город.

– Он тебя отпустил? – потрясение.

– Ненадолго, да. Где Элора?

Нерешительность.

– Мисс Милли, – повторяю я, в голосе сталь. – Где Элора?

Женщина сдается.

– Пойдем. – Она указывает на дверь. – Отведу тебя к ней.

Мы подходим к крепкому домику, который стоит ближе всего к подступающему лесу. Снега навалило чуть ли не по верхушку окон. Наверное, недавно была метель.

Из покосившейся трубы поднимается дым, запах горящего дерева возвращает меня в детство, когда я прижималась к Элоре у камина, живот сводило от голода, усталость застилала все вокруг. Мисс Милли стучит в дверь. Мое сердце вдруг начинает бешено колотиться от чувства, похожего на страх.