Книга Северный ветер, страница 117 – Александрия Уорвик

Служанка содрогается.

– Я нашла вас распростертой на полу. Пыталась разбудить, но пришел Сон. Я сбежала. Спряталась. Он утащил вас прочь, но я бросилась следом. Не могла позволить ему вас забрать.

Я как никогда благодарна, что Тиамин ослушалась.

– Где Зефир?

– Не знаю. С вами его не было.

Возможно, бог нас разлучил. Весьма вероятно, я бы сказала. Зефир его обманул. Какое наказание он получит?

– Скорее всего, он недалеко, – шепчу я, растирая кожу, покрасневшую от грубой веревки, едва та соскальзывает. В холодные, онемевшие конечности устремляется кровь, пульсирует так сильно, что их печет. Лезу в карманы в поисках маков, но там пусто. Сердце обрывается. Сон все забрал.

Обескураживает, но на переживания нет времени. Сейчас превыше всего наша безопасность.

– Нужно найти Зефира, пока Сон не вернулся.

– Разделимся, миледи? Так мы успеем обойти больше.

Мысль так-то разумная. Сперва мое спасение, теперь вот. Я что, недооценивала Тиамин?

– Я бы согласилась, но не хочу, чтобы мы потерялись и не нашли друг друга. Будь рядом.

В полумраке призрачные очертания Тиамин мерцают белым. Туннель сужается, расширяется, изворачивается, но вскоре мы набредаем на просторный грот, пустой, если не считать Мнемоса, что несется сквозь скалу. Грот разветвляется на два зала, их огромные арки украшены сверху вырезанными символами. Тиамин указывает на левую, и мы ныряем в нее, окутанные теплым розовым светом. Проход возвращает нас обратно в грот. Правая же арка ведет в тупик.

– Вернемся туда, где ты меня нашла. Попробуем пойти в другую сторону.

Еще больше тупиков и пересекающихся переходов наконец приводят нас к Зефиру – к зарешеченной камере, одной из множества вдоль этого туннеля. Поднимаю розетку повыше, чтобы рассмотреть высеченное из камня нутро. Зефир не связан. Может, снотворные растения действуют на него сильнее? Чувствую, как сон подкрадывается к самому краешку сознания, но пока я сосредоточена на деле, мне удается подавлять желание закрыть глаза.

– Зефир! – шепчу сквозь решетку.

Он не просыпается. Так я и думала.

– Миледи, позволите?

Тиамин шагает вперед, прижимает светящуюся ладонь к замку. И к моему немалому изумлению, он с лязгом открывается.

– Поскольку мертвые ходят под властью милорда, влияние Сна неспособно нас затронуть, – поясняет призрачная женщина. – Это касается всякой вещи, тронутой его силой.

Надо бы запомнить.

Распахнув дверь камеры, я спешу к Зефиру. Будь я по натуре мягче, похлопала бы его легонько по щеке. Но у нас нет времени на нежности. Я вонзаю ему в ладонь острый камень, пуская кровь. Тиамин ахает.

Западный ветер тут же подрывается, скаля зубы, но я мигом затыкаю ему рот ладонью, заглушая звук.

– Тихо. Это я.

Зефир впивается пальцами в сухожилия на внутренней стороне моего запястья, от боли у меня на глаза наворачиваются слезы. Глубже вдавливаю камень в его ладонь и рычу:

– Отпусти.

Рука Зефира обмякает. Он медленно моргает.

– Рен? – доносится из-под моих пальцев.

– Времени мало. На ногах устоишь?

Спустя три удара сердца Зефир кивает, отпуская меня.

– Я не знаю, как отсюда выбраться, – говорю я.

Нас мог бы вывести Мнемос, но в какой-то момент мы ушли прочь от реки. Я больше не слышу ее журчания.

Зефир зажмуривается, трет лоб.

– Проклятье. Он знал. Он каким-то образом почуял тебя рядом с садом. А потом произнес магическое слово, и я свалился. – Западный ветер вздыхает. – Я знаю, как выбраться. Но голова до сих пор кругом, так что понадобится помощь.